– Ты хочешь сказать, что если бы я присмотрелся, то я бы их увидел?
Она тряхнула своими светлыми кудрями.
– Или – нет.
Кто-то толкнул меня: мы задерживали движение. Тогда Эстелл взяла меня за руку, и провела через прокуренный, шумный бар на открытое пространство широкой лестницы – как раз подходящей для такого большого помещения. Лестница отделяла бар от ресторана и плавно поднималась наверх – к двум эбонитовым дверям, которые охранял вышибала в белом пиджаке, черных штанах и сверкающих ботинках, в которые он мог смотреться, чтобы удостовериться, до чего же внушительно выглядит. Эстелл кивнула вышибале, он открыл дверь для нас, и я последовал за ней.
Мы прокладывали себе дорогу через переполненное казино – большой зал с задрапированными стенами и интимным освещением. Играли за каждым столом. Было шумно, накурено: все жаждали легких денег и доступных женщин. Некоторые мужчины были с любовницами, а некоторые, может, и с женами, но многие Девушки в облегающих платьях телесного цвета были из тех двадцати шести, что работали внизу.
Пройдя через бар, Эстелл подошла к мужчине с полным лицом в очках с тонкой оправой. Он стоял возле бара, но не слишком близко к нему. На нем были белый пиджак, парадные брюки, и он, скрестив руки, приглядывал за казино. Посетители останавливались поболтать с ним, и он кивал и улыбался им, раздавая указания другим служащим, одетым в менее белоснежные пиджаки, чем у него.
Мы подождали, пока он даст очередное распоряжение, а потом Эстелл представила меня:
– Сонни, это Нат Геллер.
Он автоматически улыбнулся – это была профессионально неискренняя улыбка: лишь его губы слегка раздвинулись. Но его глаза за стеклом очков пытались вычислить, кто я такой, а когда мы пожимали друг другу руки (причем его рука была влажной и это было неприятно), его глаза уже все решили.
– Детектив, – сказал он.
– Правильно. А ты – Сонни Голдстоун. Я помню тебя еще по клубу «Сто один».
Этот клуб находился на Раш-стрит. Там еще недавно незаконно торговали спиртными напитками, и там, так же как и здесь, он был менеджером. Теперь, как и тогда Голдстоун был одним из партнеров Ники Дина, его приближенным, подставным владельцем «Колони клаб».
– Насколько я знаю, вы время от времени делаете добрые дела для некоторых ребят, – сказал он хриплым, бесцветным голосом.
– Так и есть. – Это не было абсолютной правдой, но не было и такой вещью, которую станешь сразу же отрицать.
– Сожалею по поводу Эдди О'Хары, – произнес он равнодушно.
– Я тоже, – промолвил я, не в состоянии понять его выражения. Эстелл сказала: