Из-за его лица, похожего на морду собаки, этой печальной на вид породы, новость прозвучала особенно невесело.
– Бриллиантам повезло, – произнес я.
– Это просто означает, что убийцы не нашли этих чертовых вещиц, – сказал Друри, пожимая плечами.
– А также, – вновь заговорил Донахью, держа драгоценности в одной руке и сунув другую в карман, – мы нашли вот это. – Он показал маленький серебряный револьвер с перламутровой рукояткой.
Друри взял пистолет.
– Не слишком-то он ей помог – спрятанный, – правда?
С этими словами Друри положил револьвер в карман.
– А в шкафу висит еще соболья шуба, – тоскливо проговорил Донахью и вышел.
– Едва ли кража мехов была мотивом для преступления – сказал я. – А если они искали не меха и не драгоценности, то что?
– Деньги, – ответил Друри.
– Это возможно, – признался я. – Но известно, что Эстелл всегда держала деньги не дома, а в банках в депозитных ящиках. Она любила жить за чужой счет и у нее редко бывали свои деньги, да еще дома.
– Говорили, – осторожно проговорил Друри, и у меня появилось такое чувство, что он ждал, пока мы останемся вдвоем, чтобы сказать мне это, – что фонд, возглавляемый Ники Дином, – что-то вроде организации по сбору налогов с членов профсоюза работников сцены, – был опустошен еще до того, как его посадили. Дин отказывался говорить об этом, но эту сумму оценивает примерно в миллион долларов.
Тот самый позорный двухпроцентный налог, о котором говорил мне Монтгомери.
– Господи, – продолжил я сценарий, – надо думать, сплетничают и о том, что эти деньги были доверены Эстелл – самим Ники и для него же – до тех пор, пока он не выйдет из тюрьмы.
Друри кивнул.
– Тогда это мог быть кто угодно, Билл. Любой, кто знал Эстелл и знал об этом миллионе. Ее пытали, а она молчала. Она держалась за эти деньги до последнего. Это похоже на нее, на эту маленькую жадную сучку. Черт бы ее побрал.
– Нат, извини меня, что я втянул тебя в это...
– Заткнись. Перестань говорить об этом.
– Можно тебя спросить кое о чем?
– Спрашивай.
– Предположим, я докажу, что Нитти имел к этому отношение. Не обязательно в суде, потому что лишь Бог знает, возможно ли это. Ты знаешь о документе который касается раскрытия убийств. Предположим, для того чтобы ты был удовлетворен, я докажу, что это сделал Нитти. Ты расскажешь то, что знаешь, в качестве свидетеля, если тебя вызовет Большое жюри?
Я все еще чувствовал запах паленого тела. Поэтому я сказал:
– Да.
Друри улыбнулся и пожал мне руку. У меня не было ни тени его энтузиазма. Я чувствовал слабость. «Будь копом», – опять сказал мне внутренний голос.