Она напряглась.
– Серьезно?
– Они еще не связали все это с... Тони. Но они сделают это. Копы и репортеры будут кружить вокруг.
– О Господи! Что же нам делать?
Я пожал плечами.
– Может, он побудет где-нибудь еще, пока все уляжется. Я не предлагаю вам спрятать его от полиции, но вы сможете уберечь его от репортеров.
Она кивнула.
– Конечно. Спасибо вам.
– Конечно. Я считаю, что вас надо предупредить. И ваших дядю и тетю, которые живут внизу. Мария снова улыбнулась. Приятная улыбка.
– Вы хорошо поступили.
Не очень-то хорошо. Я пришел сюда, чтобы посмотреть в глаза моему однополчанину и поговорить с ним об убийстве. О двух убийствах.
Но я должен был сделать это – предупредить его. И мне понравилась улыбка его сестры.
Я отведу вас к нему, – предложила Мария.
– Нет. Просто покажите мне дорогу.
– Хорошо. К тому же мне надо принять ванну.
Мне не хотелось думать о том, как она принимает ванну. У меня были другие дела.
Мария указала на коридор, куда выходили двери спален; в конце коридора была маленькая кухня, в которой теснились шкаф, стол и раковина. Слева по коридору была спальня.
– Спальня д'Анджело, – пояснила Мария. Но я обнаружил его на веранде за кухней. Там было прохладно. Д'Анджело сидел за карточным столиком повернувшись лицом к окну, и смотрел на улицу. Он раскладывал пасьянс, но не закончил этого занятия, и у него был такой вид, словно он сидел перед едой и не испытывал чувства голода.
– Привет, д'Анджело.
Он медленно повернулся и посмотрел на меня.
Его глаза ввалились, лицо осунулось, как у морских пехотинцев Первой дивизии, которых мы сменили на Острове. Измученные пугала встретили нас, когда мы сошли с корабля Хиггинса на берег. Только д'Анджело выглядел еще хуже. Он всегда был худой, как жердь, только теперь эта жердь совсем пересохла. Его глаза помертвели.
Но что-то в них ожило, когда он узнал меня.
– Геллер, – сказал он, слегка улыбнувшись. Я подошел к карточному столику и сел рядом с ним. Просто посмотрев на него, я понял, что он не убивал Эстелл. Другое дело – Монок.
– Мне очень жаль твою девушку, – произнес я.
– Черт! – проговорил он. Его глаза были полны слез. – Черт! – Он потянулся к пачке «Лакиз», лежавшей на столике, вытряхнул сигарету и нервно прикурил ее от видавшей виды серебряной зажигалки «Зиппо», которую он достал из кармана своей клетчатой рубашки.
– Ты не представляешь, каково это – вернуться домой и узнать, что твоя девушка умерла, твоя чертова девушка умерла... Убита! Ее пытали...
Я ничего не сказал.
– Хочешь сигарету? – спросил д'Анджело.
– Да, – ответил я. Он прикурил мне сигарету от своей – больничная привычка – и дал мне. Я втянул дым в легкие и почувствовал себя, к моему удивлению, ожившим.