— Более или менее, — ответила Лаки, переключив внимание на Леона и тут же взбеленившись на саму себя за то, что первой отвела взгляд и, стало быть, проиграла дуэль Алексу.
Фредди не обратил внимание на то, что ее ответ прозвучал довольно неопределенно.
— Это беспроигрышная игра, — с энтузиазмом пророчил он. — Студия «Пантер» представляет «Гангстеров» Алекса Вудса! Я уже чувствую, как в воздухе запахло «Оскаром»…
— Одна только маленькая деталь, — прервала его излияния Лаки, взяв свою любимую серебряную ручку и нетерпеливо постукивая ею по столу. — Мне известно, что «Парамаунт» отказалась финансировать эту картину из-за многочисленных сцен насилия. Лично меня это не смущает. Однако… что касается секса…
— А в чем дело? — с вызовом спросил Алекс.
— Прочитав сценарий, я поняла, что некоторые сцены предусматривают появление обнаженных актрис, в то время как главный герой и его друзья предстают в них в добродетельно-одетом виде.
— Ну а в чем же проблема? — снова спросил Алекс, искренне не понимая, куда она клонит.
— Видите ли… — медленно протянула Лаки. — Я могла бы, если угодно, назвать нашу студию «студией равных возможностей». Так что, уж коли приходится обнажаться женщинам, пусть то же самое делают и мужчины.
— Что? — тупо спросил Алекс.
Лаки уже окончательно удалось овладеть собой.
— Позвольте мне выразиться следующим образом, мистер Вудс. Если нам показывают сиськи и письки, то пускай покажут и хрен. Я, конечно, не имею в виду этого хрена Кларка . — Глядя на Фредди и Алекса, которые пытались переварить услышанное, она не смогла удержаться от улыбки. — И если мы сумеем договориться по этому вопросу, джентльмены, можно считать, что сделка состоялась.
— Сколько тебе лет, солнышко? — спросил пятидесятипятилетний развратный козел в костюме от Бриони. Вопрос был обращен к удивительно милой блондинке со свеженьким личиком, сидевшей по другую сторону письменного стола.
— Девятнадцать, — сообщила та. На сей раз она сказала правду, а вот минуту назад соврала. Ее фамилия была Станислопулос, а вовсе не Браун. Бриджит Станислопулос звучало слишком громко, а вот Бриджит Браун — совсем другое дело. Вряд ли кому-нибудь придет в голову раскапывать подноготную девушки с такой заурядной фамилией.
— Что ж, — прочистил глотку мистер пятидесятипятилетний развратный козел, одновременно думая о том, успел ли уже кто-нибудь побаловаться с этим аппетитным кусочком девичьей плоти, — у тебя, бесспорно, есть все задатки для того, чтобы сделать успешную карьеру фотомодели. — Его глаза, словно жадные липкие пальцы, ощупывали ее грудь. — Ты — достаточно высокого роста, достаточно мила, а если сбросишь килограммов пять, станешь достаточно худой. — Он помолчал. — Избавься от лишнего жирка, и я устрою тебе пробы. — Он опять помолчал. — А сегодня вечером мы с тобой сходим поужинать и обсудим твое будущее.