— Я хотела взять с собой моего маленького песика, — капризно пожаловалась она своему бывшему мужу. — Но один из твоих идиотов адвокатов сказал, что животные в зал суда не допускаются. Но мой Тото — не животное. Он мне почти как сын…
Прайс смерил ее мрачным взглядом.
— Разве мои адвокаты не сказали тебе, как ты должна одеться? — спросил он.
— А ты хотел бы, чтобы я выглядела как уборщица? — съязвила Джини. — Там, на лестнице, сотни корреспондентов, и все они меня фотографировали.
Не могу же я пропустить такую возможность! Несколько снимков в крупных газетах могли бы помочь моей карьере.
— Какой карьере? — изумился Прайс.
— А ты думал, что только у тебя может быть карьера? — ехидно осведомилась Джини. — После того как мы разбежались, я начала петь. Между прочим, у меня обнаружился редкий голос.
Прайс припомнил их ссоры, когда Джини визжала и ревела, как пароходная сирена. Что и говорить, голос у нее действительно был редким.
— Петь? — повторил он. — Но у тебя же нет слуха.
— Это ты так думаешь, — парировала Джини. — А на самом деле я пою не хуже Дайаны Росс, мне уже многие об этом говорили.
— Но ты здесь не для того, чтобы рекламировать себя, — напомнил Прайс, с трудом сдерживая нарастающее раздражение. — Тебя просили приехать, чтобы поддержать Тедди. Мы должны были выступить как единая семья, а ты выглядишь так, словно… словно ты случайно зашла сюда с бульвара Голливуд.
— Да пошел ты!.. — огрызнулась Джини. — Ведь я же приехала, что тебе еще надо?
— Ты приехала потому, что я тебе за это плачу, — напомнил Прайс. — Завтра оденься поскромнее, в противном случае можешь вообще не появляться.
— Пошел ты! — повторила Джини.
Прайс стиснул зубы. Накануне вечером ему снова позвонил импресарио и сообщил, что начало съемок его нового фильма будет откладываться до тех пор, пока ситуация не станет более определенной. Ну и хрен с ним, подумал Прайс зло. Кому нужны эти дурацкие фильмы?! Он неплохо зарабатывал своими комедийными шоу, а после суда у него появится материал для новой, совершенно потрясающей постановки.
Сидя в фургоне для перевозки преступников, Мила думала о Мейбелин и о том, о чем они договорились.
— Главная закавыка в том, — сказала ей Мейбелин несколько дней тому назад, — что у обвинения есть свидетель, который видел, как ты сделала это.
А теперь представь, насколько упростилась бы ситуация, если бы этого свидетеля не было. Твое слово против слова этого Тедди, белая девчонка против черномазого. Кому, как ты думаешь, присяжные скорее поверят?
— Я тоже об этом думала, — ответила Мила. — Когда в газетах появилось объявление с наградой, я хотела нанять кого-нибудь, чтобы замочить Ленни Голдена, сдать Тедди и получить «бабки». Но я все откладывала и откладывала, а теперь уже поздно.