Двое подростков испуганно оглянулись. Старик жестом приказал им бежать, видя, что три вооруженных врага выпрыгнули из-за камней на склоне холма и скачками приближаются к ним. Младший мальчик бросился к лошадям, схватил свисающий повод и ловко вскочил на коня. Второй юноша на миг задержался возле умирающего дяди. Две другие лошади, испуганные неожиданными резкими движениями людей, галопом устремились за своим собратом. Юноша тщетно пытался удержать своего коня — повод вырвался из его пальцев, и лошади скрылись, оставив лишь облако пыли. Молодой индеец повернулся лицом к врагам. Он был безоружен, поскольку, занявшись антилопой, отложил в сторону все оружие и даже нож для снятия шкуры выронил в суматохе. Юноша огляделся. Вокруг не было ни камня, ни даже палки.
Трое уже окружили его, три молодых воина немногим старше его самого. Один шагнул вперед и ударил его ладонью по лицу. Чем страшнее мучения, тем больше славы воину, это он знал.
Надежды на спасение не было. Лучшее, на что он мог теперь рассчитывать, это — умереть достойно. Двое бросились на него. Юноша попытался отобрать оружие у одного из врагов, но промахнулся. Очень плохо, теперь они будут осторожнее. Он надеялся лишь, что его мучители не захотят завоевать себе слишком уж много ку[1], прежде чем покончат с ним.
День грозил оказаться очень долгим.
Снимающий Голову, некогда Хуан Гарсия, сын испанского гранда, удобно расположился, перед своим типи. Он оперся плечом о ствол ивы и не спеша попыхивал трубкой. Был славный весенний день, и он забавлялся, глядя на проделки своего маленького сына Орла, играющего у входа в типи, и следил за точными, грациозными движениями жены, жарившей на огне жирный кусок мяса из загривка бизона.
Один вид ее стройного, гибкого тела неизменно возбуждал его.
Женщина бросила на мужа взгляд и улыбнулась, читая его мысли. Их отношения были идеальными. Снимающий Голову никогда не слышал о столь удачном союзе на своей далекой родине.
Он говорил себе, что его решение остаться в клане изначально было делом случая — ранение, жеребая кобыла, на которой нельзя ехать, сломанное копье. И все же в глубине души Снимающий Голову знал правду. Главной причиной стала эта стройная девушка и ее семья.
Он все еще с трудом верил, что возглавляет этот клан. После Великой Битвы в живых не осталось никого из вождей, и молодые воины провозгласили вождем его. Лишь благодаря помощи и советам своего тестя, Койота, и старого шамана, Белого Бизона, он смог справиться с этой ролью. И теперь, признанный в этом качестве вождями других кланов на Большом Совете, Снимающий Голову чувствовал себя более уверенно. Почти самоуверенно, если говорить честно.