Уэйд. Дженет вспомнила, как однажды она ехала утром по Марин-драйв, высматривая мужчин определенного типа, дожидавшихся автобуса, который подбросит их до центра. Такой мужчина должен быть слегка потрепанным и на вершок не дотягивать до респектабельности; яснее ясного, что права у него отобрали за очередное ДТП, но это только делало его интереснее, и всякий раз, что Дженет улыбалась таким мужчинам из машины, они моментально опаляли ее ответной улыбкой. Таким был и Уэйд, таким остался в какой-то незамусоренной извилине памяти ее бывший супруг Тед.
— Дорогой, тебе не кажется, что ты уже слишком взрослый, чтобы звонить из тюрьмы? Даже звучит как-то глупо — «тюрьма».
— Мам, я больше не буду. Просто прокол вышел.
— Ладно, тогда — что случилось? По ошибке завез автобус с малолетками в канаву?
— Понимаешь, поцапались в баре, мам.
— Поцапались в баре, — со вкусом повторила Дженет.
— Знаю, знаю — думаешь, я не понимаю, как по-идиотски это звучит? Звоню, потому что мне нужно смотаться из этого отстойника. А прокатная машина осталась в баре.
— Где Бет? Почему бы ей тебя не подвезти?
— Она прилетит только днем.
— О'кей. Давай-ка все по порядку, дорогой. Как именно цапаются в баре?
— Расскажу — не поверишь.
— Ничего, в последнее время я научилась верить почти чему угодно. Можешь убедиться.
На другом конце провода помолчали.
— Подрался, потому что этот тип — сукин сын — измывался над Господом Богом.
— Над Господом Богом.
Это он шутит.
— Да, измывался.
— Каким образом?
— Грязно так, глупо. Говорит, мол, Бог ваш — просто жопа, никому ни хрена не помогает. И все пер и пер на рожон, так что пришлось его заткнуть. Кажется, его в тот день с работы турнули.
— Так ты решил вступиться за Господа Бога?
— Да, а что?
Полегче, полегче, Дженет.
— Уэйд, я знаю, Бет страшно религиозная. Ты что — тоже решил в религию удариться?
— Я? Может быть. Не знаю. Да. Нет. Смотря что ты имеешь в виду под религией. Бет она помогает, и может... — Уэйд помолчал. — Может, и я тоже утихомирюсь.
— Так, выходит, ты провел ночь в тюрьме?
— Все путем. Магазинный ворюга, Бубба, весит полтонны, меня всю ночь на ручках баюкал.
— Уэйд, я тебя забрать не смогу. Я сегодня с утра совсем квелая. И потом от машины, которую я взяла, воняет, как от монаха... и дороги здесь все белые, а от солнца меня размаривает.
— Мам, ну приезжай...
— Не будь ребенком. Тебе уже пятый десяток пошел. А ты что вытворяешь. Ты даже ке мог приехать вчера вовремя в гостиницу.
— Мне надо было заскочить к одному приятелю в Тампу. По пути остановился выпить. Слушай, я тебе не Брайан. Стал бы я сам в драку лезть, и потом...