«Есть ли наверху что-нибудь, что она может разломать или испортить?» — подумала Синджен и, поразмыслив, с облегчением пришла к выводу, что ничего такого там нет.
— Энни, когда ты устанешь, можешь размять ноги и заодно заглянуть на кухню. Кухарка приготовила кофе и чай на всех, и, по-моему, там есть большой поднос, полный овсяного печенья с имбирем.
— Спасибо, миледи.
Синджен улыбнулась, услышав стук молотков плотников, чинящих лестницу. После того как они починят парадную лестницу и ее резные перила снова станут прочными и безопасными, они начнут ремонтировать лестницы вокруг галереи для менестрелей. А потом возьмутся за лестницу в северной башне. Все работы продвигались быстро, и Синджен была очень довольна собой.
Войдя в малую столовую, она с удовольствием увидела Далей, сидящую между Филипом и Далинг.
— Доброе утро, Далей. Доброе утро, дети. Далей сказала:
— Филип, золотце, не хмурься ты так, не то морщины на лбу останутся у тебя на всю жизнь. Далинг, перестань размазывать яичницу по скатерти.
«А что, вполне нормальный завтрак, — подумала Синджен, вспоминая завтраки, проведенные с многочисленными питомцами Райдера. — Обычный сумасшедший дом».
Она взяла себе еду из буфета и села на кресло Колина, поскольку оно находилось ближе всего к детям.
— Это папино кресло!
— Да, и оно отделано очень красивой резьбой. И оно достаточно высоко и просторно для вашего папы.
— Тебе там не место, — сказал Филип.
— Тебе вообще здесь не место, — добавила Далинг.
— Но я жена вашего отца. Где же, по-вашему, мое место, если не здесь, в замке Вир?
Этот вопрос озадачил Далинг, но не Филипа.
— Раз папа уже получил твои деньги, ты можешь уйти в монастырь.
— Мастер Филип!
— Но, Филип, я же не католичка. Что же мне делать в монастыре? Я ничегошеньки не знаю ни про распятие, ни про исповеди, ни про заутрени.
— Что такое заутрени?
— Это мессы, которые служат в полночь и на рассвете, Далинг.
— А-а. Тогда уезжай во Францию и становись там королевой.
— Это прекрасная мысль, Далинг, но, к сожалению, во Франции сейчас не может быть королевы. Вместо королевы там императрица Жозефина, жена Наполеона.
Это был тупик, и дети замолчали, не зная, что еще сказать.
— Какая вкусная каша, — заметила Синджен. — Это благодаря тому, что овсяная крупа свежая. Мне нравится овсянка с сахаром.
— С маслом лучше, — подал голос Филип.
— Правда? Тогда завтра я положу себе не сахара, а масла. Она проглотила последнюю ложку, блаженно вздохнула, отхлебнула кофе из своей чашки и объявила:
— В последние три дня я очень много работала. Нынче утром я решила вознаградить себя за труды, и моей наградой будете вы. Вы отправитесь со мной на верховую прогулку и покажете мне окрестности.