Арабелла, которая в течение всего разговора старалась не выпускать Жервеза из виду, обронила рассеянно:
— Да, мэм.
Леди Круэ истолковала ее ответ по-своему.
— Теперь, Арабелла, ты замужняя дама, и я могу говорить с тобой откровенно. Я сама удивляюсь, как твоей матушке удалось пережить эти нелегкие девятнадцать лет и сохранить цветущий вид. Наверное, так мудрый и справедливый Господь вознаграждает невинную добродетель.
Ее последние слова привлекли внимание Арабеллы. Она обернулась к своей собеседнице, и в глазах ее отразилось то понимание, которое никогда бы не пришло к ней, не расскажи ей Джастин правду о ее отце. Она испытующе посмотрела в лицо леди Круэ, гордые черты которой еще хранили остатки былой красоты, и ей все стало ясно: леди Круэ и ее отец были любовниками. Странно, но эта догадка не вызвала у нее былого возмущения или гнева — она восприняла это с беспристрастным спокойствием. В этот момент она окончательно осознала, что отец ее был обыкновенным человеком, мужчиной, с присущими ему слабостями и пороками, и только она одна до сих пор с детской наивностью слепо верила в его непогрешимость. Но она больше не ребенок.
От проницательного взора леди Круэ не укрылось новое, повзрослевшее выражение лица юной графини: она заметила и понимание, и прощение в ее глазах — глазах ее отца. Мягко коснувшись ее руки, она промолвила:
— Приходи ко мне, Арабелла. У нас с тобой есть о чем поговорить. Я расскажу тебе о твоем отце. Многое из того, что мне известно о нем, ты скорее всего не знаешь. Он был удивительный человек.
— Благодарю за приглашение, мэм, непременно вас навещу, — ответила Арабелла.
Ей и впрямь хотелось продолжить знакомство с леди Круэ. Она оставила пожилую даму, приняв приглашение на танец от сэра Дериэна Сноу, старого приятеля ее отца. От него пахло бренди и помадой, и это сочетание приятно щекотало ей ноздри. Она с грустью подметила, что годы неумолимо сказываются на некогда красивых чертах сэра Дериэна: глубокие морщины по обеим сторонам рта и в уголках глаз, вздувшиеся вены на руках. В отличие от ее громогласного и вспыльчивого отца он был человеком мягким и уступчивым. Он вел ее в танце с непринужденной грацией, ставшей для него привычной за годы, проведенные в свете. Он не пытался занять ее беседой, и это ей было на руку: все ее внимание было сосредоточено на Жервезе, который танцевал с Элсбет. Черт, если бы только можно было увести от него Элсбет на другой конец залы! Она слегка потянула за рукав сэра Дериэна, чтобы приблизиться к танцующей парочке: надо же хотя бы послушать, о чем они говорят. Как только они с сэром Дериэном оказались с ними рядом, она услышала веселый беззаботный голосок Жервеза: