Она не может смириться с этим! Но, заглянув внутрь себя, она не нашла в своей опустошенной душе ничего, кроме горечи утраты. Арабелла сделала шаг вперед, схватила обитый парчой стул за изогнутую ножку и со всей силы запустила им в стену. Стул ударился об стену с глухим стуком и упал на ковер. В то же мгновение весь гнев Арабеллы куда-то улетучился. Она тупо уставилась на искалеченный стул. И чем, спрашивается, он перед ней провинился? Она перевела взгляд на конверт, который все еще сжимала в руке.
Письмо отца. Наверное, в нем он объяснит ей, что все это ошибка, что он передумал и исправил свое завещание, которое только что прочел Брэммерсли. Он ведь любил ее и ни за что не отдал бы этому незнакомцу. Она прошла к своему письменному столику, села перед ним и осторожно вытащила из конверта сложенный пополам листок бумаги. При виде четкого, уверенного почерка отца к горлу ее подступил комок. Он учил ее точно так же оформлять свои письма — таким же убористым почерком, с размашистыми росчерками пера. Как давно это было. Кажется, вечность прошла. А теперь его нет, и ничто его не вернет.
Арабелла горестно встряхнула головой и начала читать:
«Дорогая моя девочка.
То, что ты читаешь сейчас это письмо, означает, что меня больше нет с тобой. Я хорошо знаю мою Арабеллу и потому могу предположить, что ты сейчас вне себя от гнева. Ты считаешь, что я тебя предал. Не сомневаюсь, это помогло тебе хотя бы на время забыть свою печаль. Ты сердишься на меня, ты никак не можешь понять, что значат мои условия. Сейчас, когда я пишу тебе это письмо, ты собираешься вместе с матерью в Лондон, на открытие первого в твоей жизни сезона».
Арабелла остановилась, не в силах скрыть удивления. Как, отец написал свое завещание всего полгода назад? Она вновь обратилась к письму и торопливо прочла:
«Сам я в это время готовлюсь к отъезду в Португалию, чтобы принять командование над приграничной территорией, которая славится жестокими и кровопролитными военными конфликтами. Если мне удастся вернуться живым и невредимым из этой переделки, это письмо не попадет тебе в руки, поскольку тогда у меня будет возможность все сказать тебе лично. Но я отвлекся. Прости меня, милая моя девочка. Я полагаю, ты уже познакомилась со своим троюродным братом и моим наследником, Джастином Девериллом, вернее было бы написать — капитаном Джастином Девериллом, поскольку он очень храбрый и подающий надежды офицер. К лучшему то или к худшему, но, зная о его существовании, я намеренно скрывал его от тебя, собираясь представить его тебе лишь по достижении тобой брачного возраста. Не упрекай свою мать за то, что она не сказала тебе о наследнике нашего рода, ибо я настоятельно просил ее хранить это в тайне от тебя. Эвишем-Эбби — твой родной дом, и я не мог заставить себя сообщить тебе, что, кроме тебя, еще кое-кто имеет на него вполне законное право. Прости же мне этот невольный обман — я вынужден был так поступить.