Чандра выпустила стрелу; та взвилась и со свистом полетела к мишени, поразив ее рядом со стрелой Эдуарда.
— Отличный выстрел! — крикнул Джервэл.
В рядах зрителей возникло оживление, заключались рискованные пари, и Эдуарду пришлось громко закричать, чтобы заставить присутствующих стихнуть, потому что он собирался попробовать свое счастье еще раз. Послышался глухой стук, на этот раз стрела Эдуарда вонзилась прямо в черный круг посреди, мишени.
Следующая стрела Чандры была слегка отнесена ветром и снова попала в мишень у края черного круга.
— Мне кажется, что даже отсюда я слышу, как она бранится, — сказал Джервэл.
Но тот же капризный порыв ветра, что отклонил стрелу Чандры на ее пути, подхватил и стрелу Эдуарда, и та пролетела мимо мишени.
— Призываю в свидетели всех святых, — сказал Грэлэм, — я не смог бы поверить, что такое возможно!
Когда Чандра выпустила свою последнюю стрелу, наступило полное и абсолютное молчание. Стрела поразила мишень с легким стуком и вонзилась в черный круг у его края, недалеко от ее первой стрелы. Зрители разразились криками и аплодисментами.
Король Эдуард широко улыбнулся Чандре и послал ей воздушный поцелуй.
— Надеюсь, ваше величество, — очаровательно улыбнулась в ответ Чандра, — вы не считали, что я позволю вам побить меня?
Эдуард бросил лук одному из своих людей, схватил ее за талию, поднял высоко над головой и принялся кружить.
— Миледи, — сказал он, осторожно опустив ее на землю, — я соглашусь со всем, что вам будет угодно сказать!
— В таком случае вы всегда победитель, мой король, и на этот раз победа за вами.
— Эй, Джервэл, счастливый пес, иди спасать свою жену, пока я ее не похитил!
Кассия заметила, что глаза Грэлэма излучают восторг и он не отрывает взгляда от леди Чандры. И в ней созрело непреклонное решение. «Он будет смотреть на меня так же» — сказала она себе.
Кассия огляделась по сторонам, но Мэри ушла, прихватив свою маленькую дочку.
— Вижу, что ваша чертова покровительница занята, — раздался за спиной Кассии голос леди Джоанны.
У Кассии зачесалась рука — так ей хотелось дать этой негодяйке пощечину. Но, когда она заговорила, голос ее звучал миролюбиво и мягко:
— Всегда ли следует показывать свою ревность, Джоанна? Ваше лицо от этого дурнеет и становится совсем непривлекательным.
Она почувствовала мгновенное удовлетворение, когда Джоанна поднесла руку к лицу, будто хотела проверить, все ли там на месте.
— Кассия!
Черные глаза Грэлэма сверкали гневом, потому что он слышал слова Джоанны. Но, когда он опустил глаза и посмотрел на жену, улыбка его казалась мягкой и нежной.