Грэлэм сидел рядом с женой, держа ее маленькую ручку в своей. Впервые он нащупал огрубевшую кожу на подушечках ее пальцев. Его страх, мучительный страх чуть ослабел. Но он молчал, глядя в ее бледное лицо, пытаясь угадать, испытывает ли она боль.
Кассия открыла глаза и увидела обеспокоенное лицо мужа.
— Я должна была выиграть, — повторила она снова как молитву.
— Зачем ты это сделала? — спросил рыцарь, крепче сжимая ее руку.
— Хотела, чтобы ты восхищался мной так же, как леди Чандрой, — ответила Кассия просто. — Я думала, если выиграю, тебе будет приятно.
— Мне не нужно, чтобы моя жена копировала мужчин!
Его слова пронзили ее сознание, и она широко открыла глаза. В них он прочитал безнадежность.
— Я только хотела добиться твоего одобрения, хотела, чтобы ты мной гордился. Я не могла придумать ничего другого, чтобы заставить тебя любить меня, забыть, как я тебе неприятна.
— Это вовсе не так, — сказал рыцарь, — но то, что сделала, было невероятной и непростительной глупостью.
— Пожалуйста, не наказывай Рольфа, — шепотом попросила Кассия. — Никого не наказывай! Они не могли знать, что жеребец Брана набросится на Ганфрида!
Ему хотелось прошибить им всем головы, но, увидев мольбу в ее взгляде, де Моретон сказал:
— Я ничего с ними не сделаю, обещаю.
Потом осторожно отстегнул брошь и снял с нее плащ.
— Вероятно, некоторое время у тебя все будет болеть после падения. — Он замолчал и печально улыбнулся.
— По сравнению с олухами, которые участвовали в состязании, ты была молодцом. Это и был твой сюрприз?
Она кивнула.
— Конечно, настоящего состязания не получилось. — Кассия старалась собраться с силами. — Рольф не верил, что я добьюсь твоего внимания, если буду состязаться с лучшими стрелками. Он не хотел моего поражения.
— Ты выглядела совсем неплохо. Это леди Чандра подала тебе такую мысль?
— Не совсем, хотя это она показала мне, как обращаться с луком. Как она красива!
— Кассия, — сказал Грэлэм нежно, — я когда-то желал ее, и я говорил тебе об этом. Но я ее не любил. Нет причины ревновать к ней и ее талантам.
Он легонько ощупал ладонью лоб жены и испытал облегчение. Лоб был прохладным.
— Послушай, — заговорил он снова через минуту, — неужели для тебя так важно мое мнение?
Кассия смотрела на мужа, вспоминая, как однажды сказала, что любит его. Неужели он тогда не обратил внимания на ее слова? Или счел это еще одной ложью? Теперь, когда она признала его правоту, сказала, что лгала ему, он, должно быть, не поверит ничему, что бы она ни говорила. Поэтому Кассия ответила только:
— Да, важно.
— Между нами было много всякого… — начал Грэлэм, но тут же умолк, потому что в спальню вошла Итта. Он посторонился и позволил Итте попотчевать Кассию каким-то отваром с омерзительным запахом.