От ощущения полной безнадежности Хэтти была готова завыть в голос, как вдруг она увидела Милли, указывавшую Доби, их привратнику, куда ставить два ведра с горячей водой для ванны. Через несколько минут она уже сидела в медной ванне и думала, думала, думала…
— Просто ума не приложу, что делать, — сказала она горничной, хлопотавшей вокруг нее с полотенцами. — Мне совсем нечего надеть. Из всех платьев я уже давно выросла.
Она перешагнула через край ванны и взяла от Милли полотенце.
— Сколько раз вы говорили мне, — попыталась вразумить ее Милли, — что лорд Гарри никогда не теряет спокойствия и хладнокровия, ни при каких обстоятельствах. Не понимаю, что мешает мисс Хэтти вести себя точно так же? — Она замолкла на минуту и внимательно посмотрела на голову своей госпожи, ее пышные белокурые волосы. — Вы же сами без конца подтрунивали над лордом Гарри, мисс Хэтти. Вы говорили, что он отвратительно одет, что у него препротивные напомаженные волосы и все такое. Так чего же вы так волнуетесь теперь? Неужели вы боитесь, что знатные леди и джентльмены при виде вас не станут кричать в восторге: «Ах, до чего же она замечательная, эта мисс Генриетта Ролланд!»
Вечером того же дня, без нескольких минут восемь, успокоившаяся Хэтти последний раз взглянула на себя в зеркало и чуть громко не расхохоталась. Из зеркала на нее смотрело настоящее пугало. Ее замечательные светлые кудри были полностью закрыты глубоким, надвинутым на лоб, отделанным кружевом александрийским чепцом бледно-зеленого цвета. Можно было подумать, что под ним скрывается голова, на которой вообще отсутствуют волосы. На переносицу она посадила одолженные у повара очки. За их толстыми выпуклыми стеклами было почти невозможно разглядеть ее лучистых синих глаз. И это было еще не все. Чтобы убедить даже самого безразличного к моде человека в том, что мисс Ролланд не имеет о ней ни малейшего понятия и вообще лишена всяческого вкуса, она еще надела подходящее платье. Оно было подобрано в тон чепцу — такого же тошнотворного горохового оттенка, только чуть темнее. К достоинствам платья, несомненно, можно было отнести его длину. При такой длине туфли вовсе не нуждались в щетке.
Хэтти отвернулась от зеркала и сдвинула очки на нос.
— Тьфу-тьфу, со зрением и здоровьем у меня пока все в порядке. Так что, пожалуй, я их на время спрячу. Надену, когда уедет сэр Арчибальд. Ну чем не замечательный вид? Вот увидите, Милли, не успеет начаться вечеринка, как меня провозгласят вожаком бабуинов.
Конечно, сэр Арчибальд никогда не опустился бы до вульгарного сравнения собственной дочери с представителем обезьяньего племени, и все же ему показалось несколько странным, что Генриетта надела этот огромный чепец: «Не рановато ли ей носить такие вещи?»