Следующие три дня миновали без происшествий. Атол старался держаться в стороне от Клива и Чессы. Что до Арганы, то она не сказала Чессе ни единого слова, но поскольку она и так всегда молчала, этому едва ли стоило удивляться. Кейман же с каждым днем хорошела еще больше, ее бело-розовая кожа сияла, как жемчуг, глаза блестели ярче полуденного солнца. Это было донельзя странно, но очевидно. Однако эта непонятная перемена не сделала ее более разговорчивой. Она молчала так же, как и ее сестра.
А вот поведение Варрика стало иным. Он по-прежнему держался отчужденно, но не со всеми. Исключением стал Клив. Варрик держал себя с ним так, словно был убежден: если он не завоюет доверие Клива, то потеряет все.
На четвертый день, когда Клив, Чесса, Меррик и Ларен прогуливались по узкой тропинке, идущей вдоль берега озера, Меррик вдруг сказал:
– Знаете, мы с Ларен решили, что нам пора возвращаться в Малверн. Мои люди соскучились по дому. Впрочем, скажу-ка я вам лучше все как есть. Они боятся, боятся этого странного места и озерного чудовища, которое Варрик называет Кальдон. Им не хочется оставлять здесь тебя, своего товарища, но они здорово боятся.
Клив посмотрел на Ларен и увидел, что ее взгляд устремлен на озеро. Он знал – она высматривает там чудовище. Она только и делала, что смотрела на озеро в разное время дня, пристально вглядываясь в его поверхность.
Меррик сказал:
– Она хочет увидеть чудовище еще раз. Она хорошо разглядела его в тот день, когда на нас напали разбойники, но, по ее словам, этого недостаточно. Она хочет, чтобы чудовище приплыло к ней, чтобы она могла с ним поговорить. Тогда она сочинит о нем историю, которая сотни лет будет переходить из поколения в поколение, и люди будут продолжать верить в это чудовище и искать его, как ищет она. Ей ужасно хочется выманить эту зверюгу из глубины.
– А я видела ее вчера, – вдруг сказала Кири, и все, остановившись, как вкопанные, уставились на нее. Девочка держала в руке ярко-лиловый цветок вереска, нюхая его и важно кивая. – Игмал был прав: Кальдон не чудовище. Кальдон – большая мама, у нее много деток. Она подплыла ко мне и улыбнулась. У нее длинная шея, но она умеет наклонять ее низко-низко, так что я смогла разглядеть ее лицо. Я сказала ей, что мой отец и ты, Чесса, не такие, как господин Варрик. Мне кажется, что ей совсем не хочется подплывать на его зов. Она была очень грустная. Я смотрела на нее и чувствовала, что какая-то сила заставляет ее плыть к Варрику, когда он ее зовет. А потом она вдруг скрылась под водой, и больше я ее не видела.