– Я думала, что колдовство используют только а важных целях, – пошутила я.
Гэмелен улыбнулся сквозь бороду.
– Еда – это очень важно, – сказал он.
Я подняла бутылку бренди, которую принесла с собой.
– Если тут найдутся две кружки, мы сможем отведать и это произведение духов. После нескольких глотков вы, возможно, перестанете стесняться своего рыбачьего прошлого.
– Я не стеснялся, – сказал он, принеся бокалы и наполняя. Мы выпили. – На самом деле, – продолжал Гэмелен после нескольких глотков, – я считал, что беседа должна пройти в более спокойной обстановке. Так как это имеет отношение и к обстоятельствам твоей жизни.
Я удивилась.
– Моей жизни? Каким образом?
– У тебя есть дар, – безапелляционно произнес он.
– Ерунда, – сказала я, несколько рассердившись. Я не нуждалась в объяснении. – Все, что я умею, тяжело давалось мне в физических упражнениях.
– Можешь не соглашаться, если не хочешь, Рали, – ответил Гэмелен. – Я знаю, что это правда. Помнишь бросание костей в палатке Джинны? Это было гораздо больше, чем просто навыки бойца и удача, которая позволила тебе убить одного из архонтов и заставить другого бежать. Говорю тебе, такое обычному человеку не под силу.
– Да я терпеть не могу колдунов, – гневно сказала я. – Включая и эту компанию, если разговор принимает такой поворот.
Гэмелен не обиделся.
– Твой брат Халаб обладал даром. Или ты и это станешь отрицать?
Я не стала спорить. По словам Амальрика, если бы Халаб остался жив, то он стал бы одним из самых великих воскресителей в истории. Но воскресители, до того как Амальрик смирил их, завидовали силе Халаба и постарались, чтобы он провалил смертельное испытание на колдовские умения.
– Он был единственным в моей семье, у кого был дар к магии, – сказала я.
– В самом деле? – усмехнулся Гэмелен. – Я чувствовал небольшие способности и у самого Амальрика. Вот тебе еще один.
Я яростно тряхнула головой.
– Не верю. Кроме того, если это так распространено в семье Антеро, почему таких не было в прошлых поколениях? Таких же сильных, как Халаб?
– А ты уверена, что не было?
– Конечно. Никого в семье моего отца…
Гэмелен прервал меня.
– Я знаю. А что касается твоей матери и ее семьи?
Я промолчала. Я никогда не была уверена относительно матери. Иногда мне казалось, что она живет в некотором отдалении от нас. Как если бы она была на… более высоком уровне? А ее семья… Она редко говорила о своей родне. В той маленькой деревне, где ее встретил и полюбил мой отец…
– Я не знаю, – наконец сказала я. Но мой голос прозвучал так тихо, что я сама с трудом слышала себя.