Пробитые насквозь кирасы, рваные поддоспешники, панцири с глубокими вмятинами, вырванными застежками и гнилыми ремнями в бою пригодиться уже не могли, но свою функцию выполняли исправно – весили они будь здоров, и пробежать в них дистанцию, а потом еще и сражаться оказалось по силам далеко не каждому.
Несколько сот шагов по прямой, потом в горку, следом высоченная стена с прорезями для ступней и ладоней, дальше спуск по канату, длинная лужа, грязи в которой было куда больше, чем воды, пробежка по бревну, подъем на укрепление по веревке с завязанными узлами, прыжки с бревна на бревно и снова изнуряющий бег.
Едва держась на ногах после полосы препятствий, я попытался оттянуть врезавшийся в горло ремень шлема, который на совесть затянула какая-то старательная армейская сволочь, и огляделся по сторонам. Полностью дистанцию прошли не более трети новобранцев. На мой взгляд, это – очень даже немало. Сам-то не знаю, как справился. Стою еле-еле, легоньким ветерком под весом давящей на плечи и грудь длинной ржавой кольчуги качает. Еще и с голодухи голова кружится.
– К оружию! – не дал нам даже перевести дыхание сменивший Стивенсона давешний лейтенант.
Чертыхнувшись, я снял болтавшийся за спиной тяжеленный круглый щит, кое-как просунул левое предплечье в ремни и вытащил из ножен тупую железную полосу в руку длиной. Одно радует: выступают против нас не тренированные пехотинцы, а такие же, как мы, новобранцы из других казарм. И пусть им не пришлось преодолевать полосу препятствий – шансы на победу у меня оставались неплохие.
Доставшийся мне противник – невысокий молодой крестьянин с уверенностью первого парня на деревне сразу же пошел в атаку и по широкой дуге рубанул тренировочным мечом. Прекрасно представляя, насколько сложно правильно управляться с этой железякой, я отступил назад, пропустил меч и, когда парня развернуло ко мне боком, не особо сильно приложил его чуть повыше колена. Вес тренировочной железяки оказался таков, что тот не удержался на подогнувшейся ноге и рухнул на землю. Готов.
Вот только на этом дело не закончилось, и по команде лейтенанта ко мне тут же кинулся вооруженный сразу двумя топорами детина, который уже успел разобраться со своим соперником. У этого были все шансы превратить меня в отбивную, и действовать пришлось незамедлительно: сделав шаг вперед, я, словно орудуя коротким мечом, распластался в длинном выпаде и нацелил свою железяку в прореху на обшитой железными кольцами куртке. Детина среагировал чуть позже, чем следовало, и, напоровшись на закругленное острие меча, сам выбил из себя дух. Зараза, чуть запястье не вывихнул.