— Не заводись, — примирительно сказал Марино, — ты же знаешь, я здесь ни при чем.
Я остановилась у двери и посмотрела на него. Тонкие седые пряди прилипли к влажному лбу. В спальне у Марино наверняка валялась грязная одежда, и вообще этот дом уже миллион лет не видел настоящей уборки. Я вспомнила Дорис, его жену, представила ее многолетнее терпеливо-покорное служение в этом доме, продолжавшееся вплоть до того дня, когда она вдруг влюбилась в другого мужчину и уехала с ним. Иногда мне казалось, что в Марино влили кровь не той группы. Какими бы благими ни были его намерения, какими бы замечательными ни были успехи на работе, он постоянно вступал в жуткие конфликты с окружающей средой. И та постепенно и неумолимо убивала его.
— Сделай мне хотя бы одно одолжение, — попросила я, уже взявшись за дверную ручку.
Он вытер лицо рукавом рубашки и достал сигарету.
— Не подталкивай Люси к преждевременным выводам. Ты не хуже меня знаешь, что главная проблема здесь в местной политике и местной полиции. Не думаю, что мы приблизились к пониманию случившегося, а потому давай не будем навешивать ярлыки.
— Ты меня удивляешь. После всего, что этот сукин сын сделал против тебя. Он что, по-твоему, святой?
— Я не говорю, что он святой. Если откровенно, я вообще не знаю ни одного святого.
— Спаркс тот еще дамский угодник, — продолжал Марино. — Не знай я тебя, подумал бы, что ты к нему неравнодушна.
— Не хочу даже отвечать на такую глупость.
Я вышла на крыльцо, с трудом подавляя желание хлопнуть дверью.
Марино последовал за мной.
— Ну да. Виноватые всегда так говорят.
— И не думай, что я ничего не знаю. Когда у вас с Уэсли не ладится...
Я повернулась и ткнула пальцем ему в грудь:
— Все, хватит. Ни слова больше. Не суй нос в мои дела и не смей сомневаться в моем профессионализме. Заруби это себе на носу, черт бы тебя побрал!
Я сбежала по ступенькам, села в машину и нарочито медленно и осторожно дала задний ход. Выезжая со двора, я даже не оглянулась.