— Давайте остановимся на этом знаменитом коврике, — сказал Марино. — Мы поджигаем его, и что? Что получаем?
— Получаем так называемое ленивое пламя, — ответила Люси. — Примерно в два фута высотой.
— Из такого пожар не получится, — заметила я.
— Что еще более показательно, — продолжала Люси, — это разрушение крыши, находящейся непосредственно над ним. Речь должна идти о пламени по меньшей мере в восемь футов и температуре не менее тысячи восьмисот градусов, при которой расплавилось стекло слухового окна. Восемьдесят восемь процентов всех пожаров начинаются с пола; другими словами, радиантное тепловое излучение...
— Что еще за радиантное излучение? — перебил ее Марино.
— Радиантное тепловое излучение — это форма электромагнитной волны, исходящей от пламени во всех направлениях. Пока ясно?
— Ясно, — сказала я.
— Пламя также испускает тепло в форме горячих газов, которые, будучи легче воздуха, поднимаются. Происходит так называемый конвективный перенос тепла. На ранних стадиях пожара перенос тепла носит преимущественно конвективный характер. Оно направлено вверх от точки возгорания. В нашем случае от пола. Но через некоторое время образуются горячие газодымовые слои, и доминантной формой теплового переноса становится радиантный. Именно на этой стадии, как мне представляется, дверь душевой кабинки не выдержала и упала на тело.
— А что же само тело? — спросила я. — Где оно находилось все это время?
Люси взяла листок бумаги и ручку и быстро нарисовала комнату с ванной и душевой кабинкой и узкий, высокий столб огня, бьющий в потолок.
— Если пожар был достаточно сильным, чтобы выбросить пламя до потолка, то мы имеем дело с высоким радиантным потоком. Тело неизбежно очень пострадало бы, если только между ним и пламенем не было какого-то препятствия. Чего-то такого, что поглощало бы радиантное тепло и энергию. Таким препятствием могла стать ванна или дверь душевой кабинки. Я также думаю, что тело находилось на небольшом удалении от точки возгорания. Несколько футов, может быть, один или два ярда.
— Да, другой вариант трудно представить, — согласилась я. — Ясно, что оно было чем-то защищено.
— Верно.
— Но как, черт возьми, можно получить такое пламя без катализаторов? — спросил Марино.
Моя племянница пожала плечами:
— Остается лишь надеяться, что в лаборатории что-то обнаружат. Вы же понимаете, что если имеющиеся горючие материалы не могли дать пожар такой силы, значит, что-то было добавлено или модифицировано. Что-то, указывающее на поджог.
— Вы, конечно, проводите финансовый аудит? — поинтересовался Марино.