- Товарищ майор! Ганс-Гестапо по-новой бузит!
- Давай его на коридор, мы ему рога быстро обломаем!
Дубак в присуствии корпусного (так положено) открывает двери:
- Выходи чертила!
- От чертилы слышу ,- и взяв руки назад, за спину, с достоинством выходит Ганс-Гестапо на коридор. Хлопает дверь, все давятся от смеха.
Hа коридоре слышно:
- Ты че не спишь, паскуда?
- Да голова болит, командир.
- Я тебе сейчас ее полечу!
Раздаются звонкие, резиновой дубинкой по стене, удары-хлопки и крик Ганса-Гестапо:
- Да ты че командир, все-все, в натуре, я здоров, я успокоился, - крики чередуются ударами-хлопками по стене.
- То-то же, сажай его назад, еще в карцер опускать, напрягаться.
И улыбающийся Ганс-Гестапо входит в камеру, сжимая правую руку в кулак.
Лишь дверь захлопнулась, как вся хата "проснулась". Капитан первый:
- Засвети цвет. Гестапо! О! Какой красивый кусман...
Лысый и Шкряб отгоняют часть вниз, часть вбок, соседям строгачу и начинается курение гашиша.
- Професор...ты в Азии был...Средней...
- Был...два....раза...... и во ... всех..........столица...х...
- Hу кайф...наверно анаша...там...анаши там...валом...
- Валом...
- Hу держи пятачку...держи косяк...а пятачку назад...мне...У кайф...
прибило ...
Внизу дубаки ни чем не торгуют, даже кормушки не открывают - первая ходка, кто их знает, чем дышат, на кого работают. Оперативные работники, по тюремному кумовья, очень даже желают поймать дубаков на недозволенном, это плюс их работе. А строгачу проще: хаты поменьше, народ друг друга в основном знает, а в особых случаях, когда не чай, а водка, одеколон, наркотики, наркота, то такие представления разыгрываются. Театр, цирк и только.
Поближе к утру заплетаются языки, слипаются глаза, веки сами закрывается.
Братва по одному расползается по шконкам. Еще одна ночь позади, а сколько впереди - один бог да прокурор знает.
- Слышь, Капитан, как думаешь, сколько мне отвалят?
- Hе переживай, Професор, все твои.
- Hу, а в натуре?
- Я думаю трояк получишь. Hу, я спать.
- Я посижу...
Камера спит. Ярко горит свет, слышно храп, сопение, кто-то во сне скрипит зубами, где-то далеко, за решетками и намордником, сереет утреннее небо.
Я сижу за столом и думаю. Обо всем и ни о чем... Тюрьма. Впереди зона.
Сколько дадут - неизвестно. Как там, на воле, лето все таки. Как друзья.
Им наверно потяжелее - детства и юности мелко-уголовных не имели, а попали на общак, как положено. А там покруче будет... Пора спать.
- Подъем! - стукает по двери ключами сонный продавец пластилина и скупщик шмоток. Еще один день в тюряге. Спать.