Медведи задрали носы. Солнышкин ещё раз поднял руку. Медведи принюхались. Он поднял руку в третий раз. В кулаке у него сверкнул сахар, и медведи бегом бросились по трапу. Первый ковылял в настоящих флотских брюках, а второй — в футбольных трусах.
— Бегом! — крикнул Солнышкин, как заправский дрессировщик. — Бегом!
И медведи подкатились к нему.
Все приоткрыли рты, будто им, а не медведям предназначался сахар. Но Солнышкин всунул в медвежьи пасти по куску рафинада и вместе со зверями стал приплясывать на палубе. Даже Челкашкин сказал:
— Невероятно, но факт!
Солнышкин расплылся в улыбке.
Пароход «Даёшь!» шёл курсом к Океанску, на палубе его продолжалось веселье, а сбоку парохода плыл кит. Он косил глазом в сторону судна и, когда видел Перчикова, радостно салютовал, выпуская маленький фонтанчик.
ЖАРКАЯ ПОГОДА НА ТИХОМ ОКЕАНЕ
День выдался на редкость жаркий. Высоко небе кувыркалось облачко со спасательный круг. Вся команда парохода «Даёшь!» бегала по палубе в трусах. Мохнатый Мишка-2 обалдело вертел от жары головой, тёр лапами брюхо, и Солнышкин отвёл его в душ. Мишка-1 занял своё любимое место на крыле мостика и смотрел из-под лапы вдаль.
Приблизительно в это время в своих каютах начали продирать глаза артельщик и Плавали-Знаем.
«Апчхи!» — чихнул артельщик. Из носа у него вылетел кусок шпагата. Артельщик испуганно схватился за ключи и, переваливаясь, пошёл в артелку проверять, целы ли продукты.
Плавали-Знаем потянулся изо всех сил и так хрустнул пальцами, что ему показалось, будто судно лопнуло пополам. Он, озираясь, поднялся и загромыхал по коридору.
— Ну и встряска! — процедил он сквозь зубы. — Чёртов артельщик! — И вдруг остановился.
Прямо на него по коридору как ни в чём не бывало шёл Перчиков. Плавали-Знаем протёр правый глаз. Перчиков продолжал идти. Он протёр левый глаз. Перчиков всё шёл.
— Привет! — сказал самый настоящий Перчиков и удалился в свою каюту.
Плавали-Знаем бешено заскрипел зубами и бросился в рубку. Он высунул в иллюминатор голову и увидел, что судно полным ходом удаляется от острова Камбалы.
— Кто посмел?! — кинулся он к Федькину. Но тот невозмутимо держал в руках штурвал.
— Кто посмел? — ещё громче закричал Плавали-Знаем.
Он выскочил на крыло рубки и схватил за плечо стоявшего перед ним матроса-наблюдателя.
— Петькин! Кто посмел? — И тут он заметил, что у Петькина оттопыриваются мохнатые уши.
Матрос повернулся, и страшный медвежий нос уткнулся в глаз Плавали-Знаем.
— Иа, иа, — заикал от испуга Плавали-Знаем и попятился назад.
Мохнатый Петькин сделал шаг вперёд и мигнул страшным медвежьим глазом.