САМОЕ ВЕРНОЕ «ПЛАВАЛИ — ЗНАЕМ»
Солнышкин, волнуясь, ходил по рубке, а Федькин уговаривал Петькина пустить Солнышкина к штурвалу:
— Пусти, Петькин! Человек хочет быть моряком!
— Не моё дело, — говорил Петькин. Он стоял на палубе твёрдо, как глиняная копилка на комоде.
— Слушай, Петькин, человек в порту за тебя отстоит вахту! — сказал Федькин. Петькин дважды мигнул.
— А точно? — спросил он.
— Конечно! — воскликнул Солнышкин и весь засветился от радости.
— Ладно, — согласился Петькин.
И Солнышкин снова встал за штурвал.
Море бросилось к нему навстречу. Солнышкину показалось, что оно само понесло пароход на могучей синей спине. «Даёшь!» шёл полным ходом, и Солнышкин только направлял его движением руки.
Вот слева вдалеке пронёсся остров. Вот от горизонта стал быстро приближаться встречный пароход, и когда поравнялся, издал могучий приветственный гудок.
Солнышкин в восторге замахал руками и едва не упустил руль.
Картушка компаса качнулась влево. Солнышкин, схватившись за ручки, дёрнул штурвал влево. Стрелка тут же перелетела в обратную сторону.
Солнышкин, высунув от волнения кончик языка, повернул штурвал вправо — и стрелка медленно вернулась на место.
— Ничего! — сказал Федькин. — Ничего! Солнышкин радостно скосил на него глаза. Он готов был обнять штурвал и расцеловать компас.
— Ничего! — повторил Федькин. — Но если учесть, что впереди у моряка Мексика, Индия, Австралия, то, конечно, нужно подучиться.
Ах, если бы это могла видеть его старая бабушка! Ведь сидит она сейчас где-нибудь в уголке клуба, держит на коленях веник и ничего этого не знает…
— Тютелька в тютельку, — удивлённо пробормотал Петькин. Но вдруг он оттолкнул Солнышкина и ухватился за ручки штурвала.
По трапу загрохотали сапоги. В рубку поднимался Плавали-Знаем. Он был явно не в духе.
Капитан покосился на Солнышкина, выглянул в иллюминатор и крикнул:
— Боцман! Опять пароход потерял бодрость! Ниже корму, выше нос!
Снизу донёсся тяжёлый вздох.
— Федькин, за мной! Солнышкин, за мной! И они потащились перекладывать боцманское хозяйство.
— Скобы на корму! Якорь на корму! — командовал боцман.
Но судно не меняло положения.