Солнышкин молча продел голову в свитер, просунул руки, и Тая всплеснула ладонями:
— Смотри, ну будто на тебя связан! Теперь хоть в Москву поезжай!
Солнышкин промолчал, но глаза его заблестели от благодарности.
Едва судно вошло в порт, он разогнался по трапу.
— Куда? — преградила ему путь тяжёлая толстая рука. Перед ним, расставив ноги, стоял Петькин. — Куда? А вахту за меня кто стоять обещал?
— Ты что? — возмутился вдруг появившийся следом Перчиков.
И Петькин втянул голову в плечи. Он хорошо помнил, как однажды в бурную ночь помогал тащить Перчикова за ноги…
В это самое время на причал въехал зелёный грузовик с тяжёлой металлической клеткой. В неё можно было бы упрятать слона. Из-за решётки выглядывали несколько человек в цирковых ливреях. Из кабины выпрыгнул румяный мужчина в форме укротителя, в галифе с ла мпасами и с бичом в руке. Он подошёл к пароходу и спросил:
— Медведи здесь?
— Там, — живо откликнулся Петькин и показал на корму.
— Вперёд! — скомандовал укротитель и хлопнул в воздухе бичом.
Пять работников цирка выпрыгнули из клетки, пригибаясь, будто на охоте, и побежали за ним по трапу. В руках у них громыхала ржавая железная цепь.
— Обходи слева, обкладывай справа! — кричал дрессировщик.
— Храбрецы! — язвительно усмехнулся Перчиков. — Интересно, почему они не притащили с собой взвод гвардейских миномётов?
— Или танковую дивизию, — дополнил Солнышкин.
Румяный укротитель свысока посмотрел на них и хотел что-то сказать, но Перчиков подтолкнул Солнышкина в бок:
— А ну-ка, покажи им настоящую цирковую работу!
Солнышкин, раздвигая цирковых служителей, направился к корме.
Но ещё из-за угла он увидел странную группу: старый Бурун стоял около медведей и из обеих рук подкармливал их сахаром.
— Медведики мои, славные, хорошие! — приговаривал он и грустно улыбался.
Мишки хрустели сахаром и тёрлись мордами о его рукава.
Солнышкин окликнул их. Медведи повернулись. А Бурун испуганно вскинул голову.
— Что, уже в цирк? — спросил он.
— Угу, — кивнул Солнышкин.
— А может, спрячем их, Солнышкин? — сказал боцман. — Ведь как палубу драят, ни один матрос так не сработает. Спрячем, а?
— Нельзя, внизу ждёт машина, — развёл руками Солнышкин.
Боцман взглянул на причал и вдруг подскочил с криком, преграждая дорогу:
— Не дам, не позволю в клетку! Что они — звери какие-нибудь? — И на все увещевания Солнышкина он продолжал кричать: — Не дам, не пущу!
— Боцман, медведи-то цирковые, — сказал Солнышкин. — Мы их и так проведём через весь город. — И в обнимку со своими мохнатыми друзьями он прошёл мимо изумлённого дрессировщика. Потом взял под руку Перчикова, и они двинулись по улице к зданию цирка с поло тняным куполом.