— Так расскажи! — Рявкнул светловолосый. — Что ты знатным людям голову морочишь, заставляешь слова из себя вытягивать!
— Не извольте гневаться, — смиренно пробормотал Северьян, еще сильнее ссутулившись, — я всего лишь больной человек, калика перехожий. Зла ни кому не сделал…
— Да плевать нам, сколько зла ты сотворил! — Рявкнул младшенький. — Отвечай на вопрос моего брата, смерд!
Северьян тихо заскрипел зубами, успокаиваясь. Не стоило привлекать к себе лишнее внимание. А смерть троих бояр в лесу, что еще может меньше привлечь оное? Конечно, можно попытаться списать все на лесных разбойников. Но кто знает, обитают ли здесь такие?
— Видел я леса дремучие, реки широкие, озера глубокие, — заунывно прогундосил Северьян, — зверей лесных неведомых, птах красивых, золотокрылых…
— Что-то ты завираешь, калика! — Остудил его бородач. — Каких еще птиц золотокрылых? Не бывает таких!
— Лжец! Он посмел лгать нам! — Истерично взвизгнул светловолосый отрок. — Плетьми его надо, плетьми, чтоб неповадно было!
— Зачем плетьми! — Забормотал Северьян. — Плетьми не надо!
— Надо! Надо! — В один голос вторили братья.
Бородач лишь вздохнул.
— Извини, калика, господам угодно.
И подал светловолосому кнут.
Первый удар пришелся как раз между лопаток. Северьян чуть не взвыл, но сдержался, лишь крепче вцепился в посох.
— Еще, еще! — Орал истеричный братец.
Кнут все опускался и опускался. Северьян чувствовал, как под балахоном всходит лоскутами кожа. Что-то теплое потекло по спине. Убийца крепче стиснул зубы. Пока можно терпеть, надо терпеть. А когда уж совсем невмоготу… К этому все и шло.
— Хватит! — Рявкнул бородач. Северьян с благодарностью покосился на него.
— Не тебе указывать нам, слуга! — Завопил светловолосый. — Ты такой же смерд, как и он.
Бородач больше терпеть не стал. Вырвал из рук отрока кнут и врезал ладонью наотмашь ему по сусалам. Светловолосый пронзительно вскрикнул, откинувшись на седле. Даже оплеуха этого воина выбила из барского отпрыска дух. Братец светловолосого даже не пикнул. Глаза его излучали безумие и ужас.
— Не бей меня! — Полупросил полуумолял он.
Бородач не обратил на вопли отрока ни малейшего внимания. Полуобернулся к Северьяну.
— Уходи отсюда, калика, подобру-поздорову. В следующий раз так не повезет.
Северьян благодарно кивнул и свернул с дороги обратно в лес. Там он упал на траву лицом вниз и долго лежал, пытаясь унять ноющую саднящую боль. Кожа на спине горела, рваные раны исходили кровью, которая, засыхая, приставала к балахону.
Из сумки выбрался домовой, с печалью посмотрел на спутника.