– К нему человек на проходной. Лапин его фамилия.
– Пусть пропустят, – скомандовал Тимохин. – Точнее, пусть сопроводят на второй этаж, к Слепцову.
– Поняла, – мягко ответила Ирочка и отключилась.
– Давай, занимайся, – кивнул Петр Алексеевич. На миг воцарилась тишина. Оба подумали об одном и том же.
– Когда вернется Юмашев? – спросил Пал Палыч.
Начальник СБ пожал плечами и тяжело вздохнул.
– Кто ж это знает?
Оба помрачнели. Может быть, сейчас решается судьба банка, а следовательно, и их судьба. А это куда важней судьбы какого-то Лапина.
Когда встает вопрос о судьбе любого приносящего доход предприятия, – коммерческого ларька, пирожковой на два столика, магазина «универсам», центрового ресторана, автомобильной стоянки, продуктового или центрального рынка, металлургического комбината, автогигантов «ВАЗ», «ЗИЛ» или «АЗЛК», нефтегазового комплекса страны, всей отрасли золотодобывающей промышленности, – словом, любого лакомого куска приватизированного пирога, в силу вступают неписаные, но строгие законы последнего времени, которые в отличие от государственных законов исправно действуют и неукоснительно исполняются.
Потому что в отличие от времен развитого социализма, когда и магазин, и отрасль были государственными, а следовательно, ничьими, в нынешние времена каждый «объект» поит, кормит, одевает, обеспечивает достаток и власть конкретным людям, которых не устраивает многолетняя волокита арбитражного суда, решение которого к тому же ничего не значит, потому что, во-первых, не исполняется, а, во-вторых, если и исполняется, то тогда, когда все отсуженные суммы превращены инфляцией в насмешку над здравым смыслом и процессуальным победителем.
Опять-таки особенностью последнего времени является то, что хозяевами приватизированной собственности стали не скромные законопослушные труженики, не высоколобые интеллектуалы, не бескорыстные донкихоты, не подвижники-бессребреники, заботящиеся исключительно о торжестве разума, порядка и справедливости, а либо мошенники, негодяи и проходимцы, либо узколобые особи с развитыми кулаками, локтями, коленями и надбровными дугами, выдающими, по теории Чезаре Ломброзо, склонность к насильственным преступлениям.
Небольшую часть собственников новой волны, в исключение из общего правила, составили нормальные люди, далекие от криминала и не умеющие прибегать к насилию для отстаивания собственных интересов. При отсутствии государственной власти они остались один на один с особями первого вида и были обречены на вымирание, но сработал принцип борьбы за жизнь, и они наняли для отстаивания своих интересов таких же узколобых дегенератов, умеющих разговаривать с конкурентами на понятном им языке.