Лев Александрович перехватил удивленный взгляд старшего лейтенанта.
— Да, да, я предусмотрел все варианты. И все проверил. Так вот, радиоактивный фон объекта повышен. Незначительно, в пределах допустимого, но повышен. И при повороте вот этого кольца излучение начинает увеличиваться. Но на этом я эксперименты прекратил. Все это выходит за пределы моей компетенции! Очень сильно выходит!
Клыковский обескураженно развел руками. Впервые оперативник видел эксперта растерянным. Средневековый алхимик столкнулся с непонятными вещами, и это явно выбило его из колеи.
— А в чьей это компетенции? — спросил Петров. Внутри у него все трепетало.
— Рекомендую обратиться в Институт ядерной физики. Чем бы ни являлся этот предмет, но он явно проходит по их ведомству!
* * *
Заместитель начальника по науке Тиходонского института ядерной физики Валерий Шелестов имел интересную и наполовину законспирированную биографию.
Все знали, что он доктор технических наук, профессор, всю жизнь проработавший в аналогичных институтах Академии наук СССР, проведший множество уникальных экспериментов и опубликовавший сотни статей по теории ядерного распада. И все это было правдой.
Но он еще являлся полковником в отставке, потому что занятия академической наукой были сопутствующими, а главным делом жизни была работа, которая обтекаемо называлась «укреплением ядерного щита Родины», а конкретно состояла в разработке и испытаниях ядерных боеприпасов различной мощности и назначения. Об этом никто из многочисленных сослуживцев шестидесятилетнего Валерия Семеновича не догадывался, да и в личном деле сведений таких не было. Полугодовые командировки на Семипалатинский полигон или на Новую Землю значились экспериментами на Обнинском ускорителе, орден Ленина, полученный за создание сверхмалых ядерных зарядов, легендировался научными достижениями в исследовании атомного ядра, а именной кортик, полученный от министра обороны СССР, профессор Шелестов вообще никому не показывал.
После распада Советского Союза прикладные исследования атомного ядра практически прекратились, Шелестов полудобровольно-полупринудительно ушел в отставку и, легализовавшись в сфере чистой теории, вернулся на родину — в Тиходонск. Вместе с женой он жил в скромной двухкомнатной квартире, доставшейся по наследству от родителей, где на дверных косяках еще можно было различить зарубки, которыми отмечали рост маленького Валерика.
К профессору Шелестову после многочисленных телефонных переговоров и направили в конечном счете старшего лейтенанта милиции Петрова.