В контрразведке свои порядки, отличные от армейских, поэтому никто не подал команду «Товарищи офицеры!», просто шесть человек в гражданских костюмах, но с военной выправкой встали и обозначили стойку «смирно», пока вошедший не махнул рукой.
— Прошу садиться, товарищи! — сказал он вполне обычным голосом штатского человека. — Товарищ Золотарев, доложите вопрос!
Генерал-полковник Вериченко был невысоким кряжистым мужчиной лет пятидесяти двух. Он любил строгие костюмы стального оттенка, светло-голубые сорочки с крахмальными воротниками, дорогие однотонные галстуки, а также точность и исполнительность. Он являлся заметной фигурой не только в своем ведомстве, но и на политической арене России. Не теряясь в тени директора, Вериченко дружил и с начальником военной разведки, и с министром обороны, и с руководителями других силовых структур. А главное, он умел поддерживать хорошие отношения и с Администрацией Президента, что по современным меркам являлось главнейшим и неоспоримым достоинством. К мнению Вериченко прислушивались в кремлевских стенах и относились к нему с должным уважением.
Подчиненные генерал-полковника знали его как человека деятельного и энергичного. Невзирая на возраст, Леонид Васильевич мог дать фору молодым по многим показателям и до сих пор воспитывал их по принципу «Делай, как я!». Движения и жесты Вериченко были стремительными, речь — образной и эмоциональной. Все это послужило причиной того, что прозвище у него было Живчик. То, что Живчик лично вел совещание, показывало, какое большое значение для государственной безопасности России имеет рассматриваемое дело.
Золотарев встал, вышел за маленькую трибуну, положил перед собой схваченные скрепкой листки и включил точечную лампу. Яскевич синхронно прошел к столику с диапроектором, нажал несколько кнопок, после чего легкие шторки закрыли окна, а из-под потолка опустился матово-белый экран.
— Товарищ генерал-полковник, неделю назад в Тиходонске при проверке документов оказали вооруженное сопротивление и были убиты милицией некие Дебзиев и Мутаев, — обращаясь к Вериченко, начал Золотарев.
Как только прозвучало название города, начальник Тиходонского УФСБ встал. Одновременно на экране появились фотографии убитых. Можно было подумать, что этих людей застрелил лично генерал-майор Лизутин.
— Дебзиев успел высказать угрозу, упомянув некоего Вахита и произнеся слова «Рука Аллаха», — продолжил докладчик. — А в потайном кармане его ботинка был обнаружен предмет неизвестного назначения.
На экране появился стальной цилиндр, сфотографированный в нескольких ракурсах. Рядом, для сравнения, лежали масштабная линейка и спичечный коробок.