Но оказалось, что мысли начальника текли в другом направлении.
— Вы уже продумали, как довести до него этот код?
Вопрос был таким стремительным и остронаправленным, что Каймаченко растерялся. Торопясь на доклад, он упустил этот момент и даже не удосужился предусмотреть подобный вопрос. Все мысли были направлены на то, как поймать Карданова здесь, а не на то, как он получит код там.
— Пока мы прорабатываем этот вопрос, — стандартно ответил Каймаченко, как всегда было принято отвечать в тех случаях, если реальный результат еще даже не просматривался на горизонте.
Вопреки ожиданиям, Горемыкин не вспылил и не перешел на крик. Вместо этого, к большому удивлению Каймаченко, Петр Георгиевич расплылся в широкой и добродушной улыбке.
— Не трудитесь, — снисходительно сказал он, будто желая продемонстрировать Каймаченко свое собственное превосходство. — Я уже решил эту проблему за вас.
Каймаченко раскрыл рот. Он весь напрягся, как струна, расправив плечи и высоко подняв голову. Горемыкин не переставал удивлять его. И дело тут было не только в стремительных сменах настроения. То, что шеф решает конкретные оперативные задачи, было совершенно невероятно.
— Как решили, Петр Георгиевич? — осторожно переспросил Владислав.
— Очень просто. Никогда не надо искать сложных путей. Чем проще, тем лучше! Где бы ни находился русский эмигрант, он смотрит наше телевидение! Через телепередачу и надо передать код!
Каймаченко откашлялся в кулак.
— Но надо еще знать, какие передачи он смотрит… На каких каналах.
Горемыкин пренебрежительно улыбнулся.
— Как же с вами сложно работать, Каймаченко. — Нижняя губа Петра Георгиевича презрительно оттопырилась. — Я же вам сказал: скоро на телеэкраны выйдет фильм «Оперативный псевдоним»! Это фильм про него. Про Карданова. Неужели вы думаете, что он не станет смотреть про свои приключения? Обязательно станет! — Горемыкин хлопнул ладонью по поверхности стола. — А премьера уже через четыре дня. Вы не находите, что нам везет, Каймаченко? У вас есть время. Четыре дня. Даже три. Сделайте так, чтобы код дошел до сознания Карданова и… — Горемыкин помолчал несколько секунд. — И не дай вам бог снова потерпеть фиаско!
— Что вы, Петр Георгиевич! Все сделаем в лучшем виде! Разрешите идти?
— Идите!
Горемыкин машинально взял миниатюрную чашечку, но она была пуста.
* * *
— Макс! Иди сюда! Скорее!
Зов Анны застал Карданова в детской комнате. Вот уже больше часа Макс занимался с сыном. Времена, когда он мог просто возиться с маленьким Томом на полу, бороться, складывать кучу-малу, играть в железную дорогу или другие игрушки, понемногу уходили в прошлое. Тому шел уже шестой год, следовало готовиться к школе. Поэтому сейчас они с мальчиком занимались счетом.