Вдруг в голову пришла мысль, заставившая Макса устыдиться: ведь в этом городе находятся его родители, самые близкие и родные люди! Почему же он не ощущает этого? Из подсознания выполз болезненный червячок: кто он и зачем приехал в Лондон? Сын, страдающий без родителей и желающий скрасить последние годы их заточения? Или...
Однозначного ответа не было. Жизнь не признает застывших форм и постоянно нарушает их. Те люди, которых он видел на фотографии, – хрупкая женщина в белом платье, мужчина в рубашке апаш и маленький мальчик в матросском костюмчике – они просто-напросто не существуют. Счастливая семья Томпсонов исчезла много лет назад. Есть некая пожилая чета, мистер и миссис Томпсоны, с целым набором неведомых Максу наклонностей и привычек. Они двадцать восемь лет просидели в тюрьме, это не могло не сказаться на мировоззрении, характерах, психике, наконец... За столько времени они забыли и про
Россию, и про него, забыли и русский язык, а если нет – наверняка говорят с акцентом. «Мой малшык»... Время, когда Макс нуждался в их поддержке, давно прошло. И они вряд ли нуждаются в нем...
Да и он уже не аккуратный, тщательно причесанный мальчик. Он взрослый мужчина, и ему приходилось не только любить, но и убивать. Он разведчик и прибыл сюда не по своей воле, а по заданию Центра и на казенные деньги. Старики, которые давным-давно стелили ему на ночь постель и поили малиновым чаем во время простуды, сейчас вряд ли узнают собственного сына. Между ними не осталось никаких родственных связей, никаких человеческих чувств.
Это все было правильно и совершенно логично. Но почему его охватило такое волнение в приемной тюрьмы?
Макс вышел из такси в самом начале Эбби-роуд и без труда нашел кафе «Бинго-Бонго». Там он сел за столик и заказал себе ростбиф с кровью. Почти сразу к нему подсел очень толстый человек с тремя подбородками и свернутой «Дейли мейл» под мышкой.
– Ну что? – произнес он с типичным лондонским выговором.
– Завтра в то же время. Сослались на дезинфекцию. Человек кивнул.
– Хорошо.
Английской резидентуре удалось добыть списки медицинского обследования заключенных Уормвуд-Скрабз за восемьдесят восьмой год. И реестр снабжения их одеждой в девяносто третьем. И ведомости на выдачу рождественских подарков в девяносто шестом.
Так сообщалось в донесениях Центру: «удалось добыть». На самом деле бумаги элементарно собрали на свалке, хотя для этого вначале потребовалось узнать – куда именно вывозят мусор из особорежимной тюрьмы. Впрочем, технология тут не имела значения. А вот то, что во всех трех списках отсутствовали фамилии Томпсонов – значение имело.