— Не обращай внимания, я снимал напряжение.
— Ты и это умеешь?
Лена взяла его под руку, прижалась, испытующе заглянула в лицо.
— Да, ты здорово изменился… Надо же! А почему ты почти каждую фразу начинаешь словом «нет»?
— Потому что возражать трудней, чем соглашаться.
— А ты любишь преодолевать трудности?
— Приучил себя их не обходить. Теперь препятствие на пути только увеличивает мои силы.
— Вот это здорово. Таким и должен быть настоящий мужчина.
Колпаков сдержал довольную улыбку и подвел Лену к круглой, под старину, афишной тумбе.
— Читай!
— Что? А… Зеленый театр. Спортивно-показательный вечер «Знакомьтесь — карате». В программе: что такое карате, сокрушение предметов, демонстрационный бой. Вход по пригласительным…" Про это я слышала, но говорят, что пробиться совершенно невозможно…
— Здесь я могу блеснуть. Держи.
— О! Ты просто кладезь сюрпризов! Если быстро не иссякнешь, я могу и влюбиться!
Небрежная обыденность фразы царапнула самолюбие, но вида он не подал. Весело болтая, они дошли до Лениного подъезда и тепло распрощались. Вечер удался. И, возвращаясь домой, Колпаков подумал, что должен благодарить за это патлатого хулигана, который так вовремя подвернулся под руку.
Проснулся Колпаков ровно в шесть, как приказал себе накануне, — последние годы он даже не заводил будильник для страховки. Тихо размялся, чтобы не потревожить спящую за ширмой мать, она работала допоздна — прикнопленный к доске чертеж почти окончен. Полсотни раз отжался на кулаках, потом на кистях, на пальцах, выполнил норму приседаний, работать на макиваре без того, чтобы не переполошить всю квартиру, было нельзя, и он только ткнул обтянутую поролоном пружинную доску.
После обычной восьмикилометровой пробежки Колпакову удалось проскочить в ванную, которую, как правило, крепко оккупировали Петуховы, но не успел он порадоваться своему везению, как выяснил, что нет горячей воды, а холодного душа, несмотря на всю его полезность, он терпеть не мог — одна из немногих оставшихся неизжитыми слабостей.
Ругая слесаря, домоуправление и откладывающийся уже четвертый год снос вконец обветшалого дома, Колпаков подавил недостойное желание ограничиться обтиранием влажным полотенцем и стал под слабые ледяные струйки.
Завтракал он в полвосьмого, к этому времени мать накрывала в комнате стол — Геннадий не любил есть на общей кухне, — подавала отварное мясо или рыбу, овсяную кашу, овощи, вместо чая — стакан теплой кипяченой воды.
После еды он полчаса занимался медитацией, сегодня распорядок оказался нарушенным, и, выходя за дверь, Геннадий поймал удивленный взгляд матери — окружающие привыкли к его крайней пунктуальности.