— Давай лучше потанцуем, — сказал Денис. — Что-нибудь старомодное.
— Ты серьезно, Дени? — брови Отты поползли вверх. Эта толстушка обожала танцевать — даже больше, чем пить свое отвратное баночное пиво.
— Совершенно серьезно, — кивнул Денис. — Только я хочу, чтобы ты переоделась.
Твое сиреневое платье тебе идет куда лучше, чем эти джинсы.
— Ой, — она капризно надула губы. — Не хочу.
— Иди, не спорь.
— А ты не убежишь?
— Делать мне нечего?
— Как-как? — не поняла она.
— Не убегу.
— Ладно, тогда одну минуту…
Отта взяла из шкафа свое сиреневое платье и вышла в ванную. Звякнула защелка.
Зашумел душ.
Денис не стал терять время даром и сразу прошел к письменному столу. С той самой минуты, как Карл смылся, его не покидала надежда, что Отта вот-вот отключится и уснет, — но толстуха, как ни странно, держалась. Теперь надеяться времени не было. Надо действовать.
Он один за другим выдвигал ящики стола, торопливо изучая их содержимое. Обыскал одежду в шкафу. Затем принялся за чемоданы. Денис Петровский ощупывал пласты белья, как опытный гинеколог, который с закрытыми глазами может определить трехнедельную беременность по форме и упругости матки.
Но здесь не было ничего, если не считать коробочки из-под обувного крема с какой-то трухой — похоже, пылью марихуаны.
Душ в ванной продолжал шуметь, Отта баском напевала «Желтую подводную лодку».
Денис вздохнул с облегчением. Что ж, он и раньше почти не сомневался: эти выпивохидатчане — обычные законопослушные граждане, которые приехали сюда с единственной целью снять еще одну сентиментальную киношку о бедных, разнесчастных, но жутко талантливых русских. Конечно, Отта с Карлом могут с треском вылететь из страны за хранение наркотиков, — но надо учитывать и то, что каждая пятая домохозяйка в Копенгагене выкуривает перед сном сигаретку с легкой травой и для них это настолько же привычно и традиционно, как подсолнечные семечки для наших тиходонских теток.
— Я готова, — сказала Отта, появляясь на пороге ванной комнаты.
Датчанка была без очков. Она натянула свое вечернее сиреневое платье с блестками, и Денис поразился, насколько она похожа на тюлениху, которая только что выползла из воды и вся сверкает серебристыми холодными каплями.
— Здорово, — сказал Денис. — Тебе очень идет.
— Хватит заливать, Дени. Я и так прекрасно знаю, что похожа на беременную самку тюленя, — сказала Отта и нетвердым шагом направилась к магнитофону. — Морриконе хочешь?
— Ставь.
Заиграла мелодия из фильма «Профессионал». Денис почувствовал под рукой мелкие чешуйки блесток и мощь неохватного тела Отты. А еще — острый каблук на носке своей туфли. Танцевать Отта не умела.