Рядом с креслом-качалкой стоял маленький сервировочный столик, на нем металлический поднос с несколькими бутылками и широкогорлым термосом. Время от времени Верлинов смешивал в высоком, с толстым дном, стакане сухой мартини с тоником, серебряными щипчиками извлекал из заиндевевшей колбы несколько кубиков льда, с интересом наблюдая, как они булькают в желтоватую жидкость, по инерции тонут, но тут же всплывают на поверхность. Дождавшись, пока мартини чуть охладится, он делал маленький глоток, перекатывая во рту терпкий горьковатый напиток, и стакан незаметно осушался. Процедура повторялась до тех пор, пока в бутылке оставалось спиртное. Раньше Верлинов не получал удовольствия от алкоголя и никогда не пил в одиночестве. Таким было второе происшедшее с ним изменение, и он понимал, что оно является следствием первого.
Христофора долго не было, генерал испытывал уже легкое беспокойство. «Генерал или бывший генерал?» Он часто задавал себе этот вопрос. Конечно, там, на родине, его решат однозначно: при вынесении приговора за измену осужденный обязательно лишается орденов, медалей, воинских и специальных званий, ученых степеней, имущества – всего, даже жизни, по таким делам суды свойственного последнему времени либерализма не проявляют.
Но в чем состоит его «измена»? В том, что хотел оздоровить общество, покончить с криминалом и коррупцией, очистить государственный аппарат от изменников и перерожденцев? Да, это очень серьезное преступление, ибо подобные благие намерения невозможно осуществить без смены прогнившего режима, который и довел страну до такого состояния. И все заинтересованные лица понимают, что, шагнув по пути перемен, генерал не задержался бы на посту министра внутреннего контроля, а, опираясь на поддержку доведенных беспределом «до ручки» силовых структур и отчаявшегося населения, двинулся выше...
Верлинов качнулся сильнее обычного, в запотевшем стакане звякнули льдинки. Незаконный переход границы? Обычное дело в практике специальных служб. Поддельные документы? Он извлек из внутреннего кармана паспорт гражданина США, раскрыл зеленую корочку. Джеймс Роберт Кордэйл, пятьдесят четыре года, рост пять футов одиннадцать дюймов, вес двести пятьдесят фунтов, цвет глаз коричневый. Рядом его собственная фотография: широкая, хотя и несколько напряженная улыбка, прямой взгляд, волевой подбородок со сглаженной возрастом ямочкой. Документ куда менее поддельный, чем десятки паспортов, изготавливаемых техническим сектором одиннадцатого отдела. Христофор получил его в американском консульстве, вызвав тем самым первые подозрения у своего гостя.