— Тут тебе не прерия. Тут никто не будет селиться ради того, чтобы сеять пшеницу или растить бычков. Если какие-то отчаянные парни забрались сюда, то только ради золота. Я вот думаю, Стивен, а не застолбить ли нам участок по соседству? Пойдем выше по реке, чем выше, тем лучше, а?
— Застолби, если тебе охота. И через месяц на озере станет одной чайкой больше.
— Хе-хе, даже если так, то это будет чайка с золотым клювом. — Бен с мечтательной улыбкой смотрел, как вода смывает песок с его ладони.
Степан поднял бинокль и снова, в который раз, оглядел безжизненные горы. Он уже видел, как быстро скакали сюда Фарбер и Дрейк. Штерн, жена профессора, Мелисса и негритянка Росита заметно отстали, не спеша продвигаясь среди чахлых кустов, и длинноухие мулы с громоздкой поклажей тянулись за ними.
Когда профессор увидел обнаруженный проводниками заявочный столб, он благоговейно поклонился ему, приподняв шляпу, и торжественно произнес:
— Достопочтенные джентльмены, мистер Морган, мистер Такер!
Бен и Харви недоуменно переглянулись, но профессор все так же напыщенно продолжал:
— От лица всей мировой науки я, ничтожный землекоп, приношу вам свои глубочайшие извинения! Питерс, не окажете ли услугу? Вы сможете, соблюдая все меры предосторожности, выдернуть эту деревяшку из земли, но так, чтобы не повредить ее?
— Это не очень-то хорошо, док, — нахмурился Харви Дрейк. — Вы знаете, как поступают с расхитителями чужого прииска? В лучшем случае их закапывают головой вниз.
— А в худшем? — полюбопытствовала Милли.
— Вниз ногами. А голову постепенно расклевывают вороны.
Профессор, не дожидаясь помощи, сам схватился за столб.
— Вам не следует принимать эти процедуры близко к сердцу, Харви. Ничего страшного, я надеюсь, не случится. Завтра же мы воткнем столб на место. А пока давайте поскорее зароем его поглубже в песок, чтобы его вид не смущал нас. Или тех, кто нас навестит.
Никогда еще Степан не видел доктора Фарбера таким счастливым. Профессор даже напевал что-то, отмеривая шаги по песчаной косе и втыкая через каждые десять шагов срезанные ветки, которые отмечали места взятия проб.
— Одна лопата — хорошо, а восемь — лучше, — посмеиваясь, повторял он.
Так началась "чисто геологическая работа", как называл профессор это ковыряние на чужом участке. Никто не остался без дела. Трое промывали песок лотками в реке. Двое таскали то песок, то воду к брезентовому желобу на шестах. А женщины, с их острым зрением, склонились над корытом с водой, где они покручивали свои плоские чашки с промытым песком.
Харви, старый золотоискатель, подсказывал Степану, как удобнее встать, как половчее взять лоток и сколько песка брать для пробы, чтобы не терять время, но и не ломать поясницу из-за лишней тяжести. Сказывался его старательский опыт.