— Наверно, ты прав, — сказала девушка, помолчав. — Но мне их очень жаль.
В этот вечер он играл в шахматы с Баяном, а когда вернулся, в юрте было темно. Тристрам глубоко дышал, а Махмуд, как всегда, храпел. Уолтер понимал, что они оба спят. Но из-за занавески раздавались какие-то шорохи. Мариам тихонько выбралась на середину юрты и шепнула:
— Уолтер?
Он придвинулся к ней. Девушка протянула руку и коснулась его, чтобы быть уверенной, что он ее хорошо слышит.
— Я должна тебе все рассказать. Махмуд выбросил все вещи, кроме ножниц. Мне хочется их оставить. Ты знаешь почему? — Наступила тишина, а потом девушка прошептала: — Ты мне никогда ничего не рассказывал об Англии, а я желаю знать о ней как можно больше. Ты меня возьмешь с собой, правда?
— Жизнь в Англии совсем не такая, как здесь. Она сложнее, чем на Востоке, а климат холодный и влажный. Ты уверена, что готова изменить всю жизнь?
— Это все не важно. Теперь, когда мне известно, что во мне течет английская кровы я хочу стать настоящей англичанкой. Я хочу жить в стране моего отца, даже если мне там придется нелегко. — Девушка прошептала эти слова так страстно, что Уолтер испугался. — Неужели ты думаешь, что я здесь останусь? — Она вновь дотронулась до его руки.
Мариам продолжала его расспрашивать о жизни дома. Уолтер начал ей рассказывать о своем странном детстве в Герни, об учебе в Оксфорде и обо всех событиях, вынудивших его покинуть родину. Девушка горела желанием знать все, но Уолтер понимал, что больше всего ее интересовала Ингейн и существовавшие между ними отношения.
— Ты не считаешь, что Ингейн поступает очень эгоистично? — спросила она.
— Потому что собиралась выйти замуж за моего брата? Но это не только ее решение. Оба отца договорились заключить этот союз, и она была не в силах сопротивляться.
— Но ей хотелось отказаться от этого брака? Уолтеру пришлось ответить, что он в этом не уверен. Когда Мариам заговорила снова, Уолтер понял, что она твердо решила ехать в Англию. Она перестала задавать глубоко личные вопросы.
— Я ничего не знаю, — грустно заметила Мариам. — На Востоке считают, что женщинам незачем учиться. Я никогда не видела книги. Что я стану делать в вашей стране? Там все будет по-иному.
— Английские женщины тоже мало учатся, и, наверное, немногие из них видели книги.
— Мы считаемся христианами, — продолжала Мариам. — Но я никогда не была в церкви. В Антиохии опасно быть христианином, и Антемус был в этом отношении очень строг. Вы с Трисом такие набожные, что мне становится за себя стыдно. Мне нужно побольше узнать о христианской вере, за которую мужчины готовы сражаться и даже умереть. Ты мне об этом расскажешь?