— Господь послал нам его на помощь, — торжественно заявил Трис. — Я сумею им управлять. Нам будет удобнее и безопаснее добираться до Лондона по воде, чем тащиться по краю дороги и каждый раз, завидев, что приближается всадник, прятаться в кустах.
У них не было с собой ни пенни, и они уже два дня тайком пробирались к Лондону. Юноши не сомневались, что в графстве разразился скандал. Резкие высказывания Уолтера на церемонии прочтения завещания могли навлечь на него страшную беду. К тому же Камус Хэрри рассказал им, что Тристрама считают зачинщиком нападения на замок. Они отправились в Лондон, считая, что там им будет легче скрыться. Друзья решили, что если возникнет необходимость, то они смогут найти в порту какой-либо корабль и покинуть страну.
Эти два дня дались им нелегко. Они ели яблоки и груши, украденные ночью из садов, тянувшихся вдоль дороги. Кроме того, они съели парочку полуприготовленных уток, подстреленных Тристрамом из лука. Одну ночь они проспали в стогу сена, но на вторую ночь ничего подходящего для ночлега не нашли и приютились под живой изгородью. Они были грязные и голодные. И настроение у них было хуже некуда.
Найденное суденышко привело их к другой находке. А это, в свою очередь, толкало друзей к великим приключениям. Три-страм неважно справился с управлением лодки, и волна окатила Уолтера с ног до головы. Он вычерпал все, что натекло, с днища и вылил воду из сапог. Ему не хотелось надевать мокрые сапоги, но ночной воздух был таким сырым и пронизывающим, что он мог простудиться, если бы остался босиком. Уолтер решил примерить завещанные ему отцом сапоги.
Они лежали в мешке вместе с кубком и были прикрыты старой одеждой. Уолтер их достал неохотно, потому что думал примерить сапоги в более подходящей обстановке.
Он надел один сапог и понял, что он ему точно по размеру. Но второй сапог никак не налезал на ногу. Уолтер почувствовал какой-то комок в мыске. Он вытащил этот комок, и оказалось, что это кусок пергамента, сложенный в несколько раз и тщательно обвязанный ниткой. Было слишком темно и поэтому невозможно разобрать, что там написано, но юноша был уверен, что на листке пергамента было для него послание. Что же там написано?
Уолтер позвал Тристрама и сказал ему о находке и своих соображениях по этому поводу.
— Может, это письмо твоего отца. — Тристрам был так занят борьбой с непослушной лодкой, что говорил отрывисто. — Уолтер, люди судачили… что он очень боялся жены… Может, он хочет извиниться за то, что так мало тебе оставил?
Как только небо немного посветлело, Уолтер вытащил пергамент из кармана. На записке значилось: «Моему сыну». Буквы были дрожащими, и их почти невозможно было разобрать. Внутри находилось краткое послание, написанное тем же нетвердым почерком. Граф не был большим грамотеем и очень редко писал письма, поэтому друзьям пришлось немало потрудиться, чтобы понять, что же он желал сказать сыну. Вот что им удалось прочесть: