Леша сходил за бутылкой и разлил спирт по кружкам. От первого глотка у меня глаза повылезали из орбит, но потом стало тепло и приятно, и я потребовала повторить процедуру.
Когда на нашем плато появились Хан с мокрым проводником и почему-то сухой Белов, мы были уже хороши. Сбившись в тесную кучку, мы сидели на пластиковом коврике и горячо доказывали друг другу, что все будет отлично: солнышко высушит вещи и дрова, Генрих найдется и принесет воды, никто не заболеет, и все мы счастливо доживем до глубокой старости и умрем в один день. На вновь прибывших мы попросту не обратили внимания. Даже когда Хан ткнулся прохладным носом мне в ладонь, я лишь обняла его за шею и пообещала, что мы заберем его с собой и будем холить и лелеять до конца дней.
Белов что-то сказал, но мы были слишком поглощены обсуждением нашего безоблачного будущего, чтобы снизойти до беседы с каким-то следователем прокуратуры. Неизвестно, надолго ли у шпиона хватило бы терпения, но ему на выручку пришел хозяин Хана.
— Эй, что это у вас? Водка? — спросил он бесцеремонно. — Налили бы и мне, что ли. Я, пока за товарищем вашим гонялся, вымок весь.
Леша щедро плеснул ему спирта в свою кружку. Бородач лихо вылил содержимое кружки себе в глотку и застыл с вытаращенными глазами.
— А… а…. а… Что это было? — сумел наконец выговорить он.
— Денатурат пополам со скипидаром, — не моргнув глазом, соврала я. — Отличное средство от простуды. А где Генрих?
— Что?! — Бородач схватился за грудь.
— Не слушайте ее, — пьяным голосом посоветовал Леша. — Она все врет. Вы нашли Генриха?
Бородач обвел нас странным взглядом и ответил вопросом на вопрос:
— Скажите, ваш товарищ — опытный скалолаз?
— Генрих?! — удивился Прошка. — Да что вы! Он сроду выше подоконника никуда не забирался. А почему вы так решили?
— Хан шел по следу и уперся в скалу, которая перегораживает проход по берегу. Там почти отвесная стена, но Хан со всей определенностью дал понять, что ваш друг полез наверх.
— Не может быть! — воскликнули мы хором.
— Хан не мог ошибиться, — обиделся бородач. — Я за него ручаюсь.
Все замолчали. Я лихорадочно пыталась представить себе, что могло погнать Генриха на скалу. Oдна за другой перед глазами мелькали яркие картины: Генрих наступает на змею и в состоянии аффекта взлетает на отвесную стену, а потом не может спуститься. Генрих на ходу изобретает и мастерит из подручных средств антигравитатор и решает провести испытания. Генрих видит на голой скале невесть как туда забравшееся несчастное существо и бесстрашно бросается на помощь. В последнем случае он, вероятно, сумел найти в себе скрытые резервы.