— Между прочим, Ирочка хорошая хозяйка, — добавил Генрих. — Я дважды заходил к Славке по делу довольно неожиданно и оба раза был привечен, вкусно накормлен и напоен.
— Ладно, убедили, — сдалась я. — Тем более что я сегодня своими глазами видела, как ловко он с женой управляется. Несколько слов сказал — и ее словно подменили. А ведь если бы не Славка, она бы точно мне глазки выцарапала.
— И была бы совершенно права, — заметил Марк. — Ты хоть изредка отдаешь себе отчет в том, что говоришь и делаешь, Варвара? У тебя просто мания играть с порохом, и когда-нибудь ты доиграешься…
— А что я такого сказала? — обиделась я. — Ну подумаешь, пошутила!
— То-то и оно, что твоя шутка была очень уж похожа на правду, — поддержал Марка Леша. — Ведь Нину, скорее всего, действительно убил один из нас. А может быть, и Мирона. Вряд ли кто посторонний ни с того ни с сего зашел бы в изолятор и навалился на незнакомую женщину с подушкой. Разве что Ирочкин маньяк, но это слишком маловероятно. А знакомых у Нинки с Мироном здесь, кроме нас, нет.
— Значит, по-твоему, более вероятно, что здесь постарался кто-то из своих? — ядовито поинтересовалась я. — Тогда, может быть, ты знаешь и почему он это сделал? Или ты считаешь, своим причины для убийства ни к чему? Постороннему человеку нужен мотив, а мы, стало быть, можем убить просто так, развлечения ради?
— Да, Леша, что-то ты не то говоришь, — встал на мою сторону Генрих. — Ну подумай, у кого из нас были основания избавиться от Нины? Да если на то пошло, кто из нас способен задушить спящую, беспомощную женщину?
— Слово «нас» можешь не употреблять, Генрих. О тебе речь не идет. Тебя в тот момент здесь вовсе не было, — напомнил Марк.
— Совершенно верно, — поддержал его Леша. — Возможных кандидатов в убийцы у нас только восемь. Славки с женами и мы четверо: я, Марк, Прошка и Варька. А что касается мотивов, Варвара, то у нас они могли быть, а у постороннего человека — нет. Поэтому я и считаю вероятным, что убил кто-то из своих.
— Хорошо, тогда порассуждаем дальше, — предложила я Леше. — Какие вообще бывают мотивы для убийства? Убивают из корысти, из мести, из ревности, из страха, ну и, может быть, из зависти. Возьмем корысть. Кто из нас выгадывает от Нинкиной смерти? Никто. Деньги и имущество, если они есть, перейдут родным. Завещания она не писала, потому что нечего было отписывать. Все Нинкины источники дохода — это папа с мамой, ну и в меньшей степени Мирон. Лотереей она не увлекалась, на тотализаторе или в рулетку не играла. И зарабатывать не зарабатывала, потому как второе высшее образование получала. Стало быть, корысть отпадает. Согласен?