2
— Ты думал о своем предназначении, Богоборец? — спросил Ирт однажды вечером.
Они лежали на плоту, меж ними горел костер; на реке было тихо, лишь изредка всплескивали рыбы, тревожа спокойную водную гладь, похожую на раскатанную пластину свинца.
— Предназначение? — Глеб держал над огнем прут с насаженным на него окушком. — Какое может быть у меня предназначение?
— Предназначение есть у каждого, — назидательно сказал Ирт. — Только Двуживущие его лишены.
Я пока не расстался с мыслью, что я и есть Двуживущий, — сказал Глеб и задумался, насколько это заявление соответствует истине.
Ирт завозился, перевернулся на спину, заложил руки за голову.
В пепельном небе вот-вот должны были появиться первые звезды.
— Мы созданы, а это означает, что у нас есть предназначение, — задумчиво сказал Ирт. — Иначе зачем мы? У кого-то из нас предназначение явное и конкретное. Например, принести в Мир некую вещь — сотворить ее, или отыскать, или выкупить, У других предназначение нечеткое — быть проводником у Двуживущих, работать в лавке, продавая оружие, содержать таверну… Иногда человек долго не может понять, в чем заключается его предназначение. Он мечется, пробует свои силы там и сям, ищет себя… Иногда ему кажется, что он понял цель своего существования. Но потом он разуверяется в этом и снова начинает искать… А ведь предназначение может заключаться в поиске. Предназначение — это то, что ты делаешь. Ведь тебя сотворили таким. И если ты такой, какой есть, — значит, ты создан таким быть. Понимаешь?
Глеб хмыкнул, тоже перевернулся на спину, уставился в небо, не собираясь поддерживать этот разговор. А Ирт продолжал рассуждать:
— Если ты демон, как написано в твоей книге, и если тебя призвали, значит, у тебя тоже есть предназначение. Тот, кто вызвал тебя, хочет что-то с твоей помощью получить. Хочет тебя использовать. В этом твое предназначение — и если ты не знаешь его, это вовсе не значит, что его у тебя нет.
«…в Мире начинается некая глобальная игра, — вспомнилГлеб слова Белиала. — Администраторы и Модераторы раздают роли, готовят декорации…»
Ты странный, Ирт, — поразмыслив, — сказал Глеб. — Иногда мне кажется, что ты прост, как неотесанное полено. Но иногда ты начинаешь говорить о таких вещах, То мне хочется заткнуть тебе рот и сбросить с плота в реку.
Ирт тихо рассмеялся:
— Когда я был гребцом, меня часто скидывали за борт, привязав к длинной веревке. Рот, правда, не затыкали. Но я держал его закрытым, чтобы не захлебнуться.
— А ты думал о своем предназначении? — спросил Глеб.
— Да. Конечно. Много раз.