Камердинер глазом не моргнул. Подобные приказы он слышал и раньше. Много раз. Все знали, что они означают.
Сегодня милорд нанесет визит леди Айрис Харкорт.
***
Тася все еще сидела за роялем, когда Эмма вернулась в музыкальный салон. Она была одета в простое голубое платье, подходившее к цвету ее глаз.
– Я позавтракала, – сказала девочка тихим серьезным голосом. – Мы можем начать заниматься.
Тася кивнула, сделав вид, что ее нисколько не удивило это предложение.
– Тогда давай выберем в библиотеке нужные нам книги.
Эмма подошла к роялю и коснулась клавиши. Одинокая нота повисла в воздухе.
– Вы играли вальс моей мамы. Я всегда хотела услышать, как он звучит.
– Ты не помнишь?;
– Нет, но миссис Наггз рассказывала мне, что мама особенно любила один вальс. Папа никогда не говорил мне, какой именно.
– Я уверена, что ему это слишком больно.
– Вы мне его сыграете, мисс Биллингз?
– Боюсь, что лорд Стоукхерст этого не позволит.
– После того, как он уедет. Я слышала, как Биддл, его камердинер, говорил одному из лакеев, что папа сегодня навещает свою любовницу.
Тася была поражена осведомленностью и каким-то наивным цинизмом девочки.
– Ты знаешь все, что делается в этом доме. Не так ли?
Ее сочувствующий тон вызвал слезы на глазах у Эммы.
– Да, мисс Биллингз.
Тася улыбнулась и, взяв ее руку, сжала в своих.
– Я сыграю тебе этот вальс после отъезда твоего отца столько раз, сколько ты захочешь.
Эмма шмыгнула носом и тыльной стороной руки вытерла глаза.
– Не знаю, почему я столько плачу. Папе это не нравится.
– А я знаю почему. – Продолжая ласково сжимать ее руку, Тася притянула Эмму ближе к себе. – Так бывает, когда растешь. Тебе кажется, что чувства переполняют тебя, и, как бы ни старалась, ты не можешь сдержать слез.
– Да, – закивала Эмма. – Это ужасно. Они прорываются в самое неподходящее время, и я чувствую себя такой глупенькой.
– Так все чувствуют себя в твоем возрасте.
– Даже вы? Не могу себе представить, что вы плачете, мисс Биллингз.
– И я плакала, конечно. Несколько лет после смерти отца я только это и делала. Он был для меня самым главным человеком на свете. Когда его не стало, мне казалось, что больше и поговорить-то не с кем. По малейшему поводу я разражалась слезами. Однажды, чуть ударив ногу, я прорыдала целый час. – Тася улыбнулась. – Но постепенно это прошло. Так будет и с тобой.
– Надеюсь.
– Слезы Эммы высохли. – Мисс Биллингз… а сколько вам было лет, когда умер ваш отец?
– Я была в твоем возрасте.
– И вас заставляли носить траур?
– Да. Я носила траур год и один месяц.
– Папа сказал, что я не должна его носить. Он даже не позволил мне его носить, когда умерла кузина Летти, потому что, сказал он, ему слишком грустно видеть меня закутанной в черное.