Он увидел, как она начала ускользать. Ее глаза расширились, тело напряглось. Но он не хотел, чтобы другая личность помешала ему добиться от нее ответа.
— Попытайся, Лори.
— У меня болит голова, — прошептала она.
— Лори, ты веришь мне. Ты что-то вспомнила, так ведь? Не бойся. Ради Сары расскажи мне об этом, выскажись.
Показав на кресло-качалку, она сжала губы и обхватила себя руками.
— Покажи мне, Лори. Если не можешь сказать, покажи мне, что случилось.
— Я покажу, — слегка шепелявя ответила она детским голосом.
— Вот и хорошо, Дебби, — Джастин подождал.
Зацепившись ногами за стол, она отклонилась на стуле. Руки резко прижались к бокам, словно из держал кто-то другой. С глухим стуком передние ножки стула ударились об пол, затем она снова отклонилась назад. На ее лице застыл страх.
— Господь Всемилостивый, как сладок этот звук, — запела она тоненьким голоском.
Ножки стула ударялись о пол и вновь поднимались, словно это была кресло-качалка. Изогнувшись и держа руки неподвижно, она имитировала ребенка, который сидел у кого-то на коленях. Джастин взглянул на верхний рисунок. Да, это именно то. Подушка напоминала чьи-то колени. Ребенок, сидя у кого-то на коленях, качался в кресле и пел. Назад-вперед. Назад-вперед.
— …и Божьей милостью я попаду домой.
Стул остановился. Ее глаза вновь закрылись. Дыхание стало частым и судорожным. Она встала и поднялась на цыпочки, словно ее брали на руки.
— Пора наверх, — сказала она низким голосом.
— Опять они здесь, — с раздражением сказала Софи, увидев подъехавший к дому знакомый темно-синий «кадилак».
Сара и Брендон Моуди сидели на кухне и ждали, когда сварится кофе.
— О Боже, — вырвалось у Сары, в ее голосе слышалась неприязнь. — Я сама в этом виновата, — сказала она Брендону. — Вот что, Софи, когда кофе будет готов, принеси его нам в библиотеку и скажи им, что у меня важная встреча. Мне сейчас не до молитв.
Брендон поспешил за ней и, закрывая за собой дверь библиотеки, услышал, как зазвонил звонок.
— Хорошо хоть, что ты не дала им ключ, — сказал он.
— Я пока еще не сошла с ума, — с улыбкой ответила Сара. — Дело в том, что в этом доме слишком много всяких вещей, которыми я не смогу воспользоваться, они хотят все это купить. Я произвела оценку. Они решили привести своих оценщиков, и у меня такое ощущение, будто меня берут на абордаж.
— А почему бы этот вопрос не решить сразу? — спросил Брендон.
— В основном это моя вина. Я говорю им, что хочу продать, потом похожу по дому и увижу что-то еще, что не войдет в квартиру, тогда я им предлагаю и это. А иногда они сами приходят ко мне и спрашивают, то о какой-то картине, то о какой-то лампе. Так все это и продолжается.