Похоже, ручку входной двери заклинило. Я бросила на пол компьютер, телефон и сумку, налегла на нее и попыталась повернуть ручку двумя руками.
Я в ловушке, в ловушке, думала я, чувствуя, как начинают тлеть волосы. В отчаянии я дернула за ручку еще раз, и она повернулась. Я открыла дверь, наклонилась, нащупала ноутбук, телефон и сумку и выбралась наружу. Когда я наконец очутилась на улице, по дорожке уже бежал какой-то мужчина. Бросившись ко мне, он подхватил меня, чтобы я не упала, и закричал:
— Там больше никого нет?
Задыхаясь от жара и одновременно дрожа от холода, я отрицательно покачала головой.
— Жена вызвала пожарных, — сообщил он, уводя меня от пылающего здания.
По подъездной аллее к нам прошуршала машина. В каком-то полубреду я поняла, что это его жена, потому что он сказал ей:
— Линн, отвези ее домой. Ей нужно согреться и успокоиться. Я дождусь пожарных. — А потом добавил, уже мне. — Езжайте с моей женой. Мы живем чуть дальше по дороге.
Пять минут спустя, впервые более чем за двадцать лет, закутанная в одеяло и с чашкой чая, я снова сидела на кухне нашего старого дома. Через застекленные двери в столовую я видела любимый мамин подсвечник, все так же стоявший на своем законном месте.
Вот мы с Андреа накрываем на стол к воскресному обеду.
«Сегодня у нас почетный гость — лорд Малькольм Бигботтом».
Я закрыла глаза.
— Ничего страшного, давайте, выплачьтесь, — тепло подбодрила меня Линн, новая хозяйка нашего старого дома. — Вам выпало нелегкое испытание.
Но я не позволила себе разрыдаться. Я знала, что если заплачу, то уже не смогу остановиться.
Бригадир пожарников заглянул к Кельтонам и настоял, чтобы они вызвали «скорую помощь», и меня отвезли в больницу.
— Вы наглотались дыма, мисс Кавано, — пояснил он. — Вам стоит провериться. Хотя бы из предосторожности.
В окружной больнице Олдхэма меня продержали всю ночь. Впрочем, это не так уж и плохо — идти мне все равно было некуда. Наконец я легла в кровать — после того как с меня смыли всю сажу и копоть и перевязали мои обожженные ноги — и с радостью согласилась на таблетку снотворного. Меня поместили в палату возле сестринской, откуда доносились мягкие, тихие голоса и звуки шагов. Засыпая, я вспоминала, как несколько часов назад мечтала о компании. Не думала, что это желание исполнится таким странным образом.
Когда в семь утра меня разбудила сиделка, у меня болело буквально все. Измерив мне пульс и давление, она удалилась. Я вылезла из-под одеяла, свесила ноги с кровати, и, не зная, что из этого выйдет, попробовала подняться. На ступнях у меня красовались бинты, так что стоять было ужасно неудобно, но в остальном я чувствовала себя неплохо.