По расписанию автобус на Вест-Пойнт отправлялся в десять. В девять пятнадцать Джек Эмерсон покинул отель и поспешил домой за галстуком — забыл взять его с остальными вещами. Его жена Рита, с которой он жил уже пятнадцать лет, сидела за обеденным столом, пила кофе и читала газету. Когда он вошел, она смерила его равнодушным взглядом.
— Как там проходит грандиозная встреча выпускников, Джек? — В каждом ее слове сквозил неприкрытый сарказм.
— Я бы сказал, что все прекрасно, Рита, — дружелюбно ответил он.
— У тебя удобный номер в отеле?
— Номер как номер, как и все в «Глен-Ридже». Почему бы тебе не пойти со мной, заодно и увидишь.
— Пожалуй, я пас. — Она уткнулась в газету и перестала обращать на него внимание.
Какое-то время он стоял и смотрел на нее. Ей тридцать семь, но она не из тех женщин, которые с возрастом становятся лучше. Рита всегда следила за собой, но со временем уголки ее тонких губ опустились, придав ей угрюмый, отталкивающий вид. До тридцати лет, с распущенными волосами, она была привлекательной. Но сейчас она собирала волосы в тугой узел на затылке, и кожа от этого казалась натянутой. Да и сама она выглядела зажатой и недовольной. Стоя перед ней, Джек осознал, до чего она ему неприятна.
Его бесило, что приходится объяснять свое присутствие в собственном доме.
— Галстук не взял, а вечером банкет, — небрежно сказал он. — Вот и заехал по пути.
Она отложила газету.
— Джек, когда я настаивала, чтобы Сэнди пошла в школу-интернат вместо твоего ненаглядного Стоункрофта, ты должен был понять — что-то такое витает в воздухе.
— Да все я понял. — Вот и началось, подумал он.
— Я перебираюсь обратно в Коннектикут. Я сняла дом в Вестпорте, на полгода, пока не подыщу такой, что мне захочется купить. Распишем, кто из нас в какое время будет навещать Сэнди. Хоть ты и никудышный муж, ты все же был неплохим отцом, и лучше нам разойтись полюбовно. Я прекрасно знаю, чего ты стоишь, так что не стоит тратить уйму денег на адвокатов. — Она встала. — Свой в доску, рубаха-парень, балагур, остряк, толковый деляга Джек Эмерсон. Вот что говорят о тебе люди. Но даже если отбросить твою развратность, в душе у тебя полно всякой дряни. И вовсе не из праздного любопытства мне хочется знать, какой именно.
Джек Эмерсон холодно улыбнулся.