Жерво услышал, как она судорожно вздохнула. По ее щеке побежал тоненький соленый ручеек. Мэдди прошептала:
— Бог свидетель, я, наверное, люблю тебя…
Кристиан вздрогнул. Мощнейший импульс прошел по его мышцам. Что она сказала?! Ему не послышалось?! Он отпрянул и посмотрел на Мэдди удивленными глазами.
Слабый свет отражался на мягком изгибе ее шеи, на подбородке, на щеках… Но Кристиан не видел ее глаз. Он почувствовал прикосновение руки Мэдди к своей руке. Потом это ощущение исчезло, видимо, она убрала руку.
Жерво почувствовал сильное смущение. Черт возьми, он слишком глуп, чтобы понять ее! Кристиану казалось, что он не ослышался, но переспросить он не мог.
Мэдди освободилась от его объятий и опустила глаза.
Затем Кристиан поднялся. Ему хотелось идти куда-то, выбраться из хаоса. Хуже всего было то, что она плакала. Это его раздражало. Жалость? Или другая причина?
Почему она плакала? Из-за того, что он — животное, которое боится покинуть свою клетку? Из-за того, что он не может сказать ни слова? Из-за того, что в его голове вертится какой-то беспорядочный мусор вместо обыкновенных мыслей нормального человека? Кристиан ушел в темный конец комнаты, где спали портреты его отца, деда и прадеда. Он упал лицом вниз на кровать и, раскинув руки, прижался щекой к прохладным шелковистым простыням. Ребра саднили. Если бы Жерво помнил хоть одну молитву, то стал бы молиться. Он попросил бы у Господа мужества и помощи, хотя никогда прежде этого не делал.
Жерво считал, что Бог ничего ему не должен. Кристиан был уверен, что имел все, только растерял, растратил… Горящие пламенем озера и воющие демоны никогда еще не вставали так отчетливо перед его мысленным взором, никогда еще не пугали его так сильно…
Черт возьми… Теперь он знал, как выглядит ад.
Юридическая корпорация «Линкольнз Инн» выглядела так, как будто здесь был целый провинциальный городок. Листва бесшумно опадала с величественных деревьев, зеленели лужайки, мир и покой молитвенного дома нарушали лишь шорохи шагов нескольких человек, проходивших по Заваленной опавшими листьями аллее в своих черных мантиях… Навстречу сумеркам. Здесь, в центре Лондона, самым громким звуком был крик вороны, сидевшей на ветке. А внизу, по аллеям и дорожкам, торжественно и медленно бродили ее черные братья и сестры, останавливаясь времени ми и осматриваясь по сторонам.
Мэдди сидела с отцом у самого окна, слева от нее стоял кузен Эдвардс, справа — Жерво. Ларкин — в нескольких шагах.
В комнате было много народа. У камина на красивых креслах отдыхали вдовствующая герцогиня и леди де Марли. За ними расположились леди Клеменсия, леди Шарлотта и еще две сестры Жерво. Мужья всех четырех молодых дам стояли тесной группой в другом конце комнаты, тихо переговаривались между собой и время от времени обращались с вопросами к мужчине в парике, который стоял в дверях и перебирал какие-то бумаги.