— О Господи, Боже… — Дарэм начал поспешное отступление. — Тысяча извинений. Простите, мэм! Я забылся. Я не ожидал! Даму, то есть. Оставайся здесь, Шев! Не уходи!
— Мы не уйдем, — пообещала Мэдди.
Дарэм прищурился, как будто его все время удивляло, что Мэдди говорит вместо Жерво. Он удалился в другую комнату и захлопнул со стуком дверь.
Если Жерво пренебрег капустой и мясным пудингом, то сейчас он, видимо, был не прочь разделить с Дарэмом завтрак, состоявший из семги, свежих устриц и хлеба с лимоном. Не спрашивая, чего бы ему хотелось, Дарэм послал своего слугу — того самого толстопузого человечка, который приветствовал герцога у входа — на кухню за шоколадом.
Жерво потягивал дымящуюся темную жидкость и бросал кусочки со стола собакам, а тем временем его друг расспрашивал Мэдди. Пока они говорили, герцог с безмятежным выражением лица наблюдал за ними сквозь пары из своей чашки. Кристиан был похож на человека, который сделал нечто грандиозное, а теперь с большим удовольствием отдыхал, ожидая реакции окружающих.
У Дарэма, во всяком случае, не было никаких сомнений, что Жерво следует оградить от его родственников.
— Отвратительная гадина, — таково было его сжатое мнение о леди де Марли, а отзывы Дарэма о матери герцога включали такие слова, какие Мэдди никогда прежде не слышала.
Как она ни старалась, ей было трудно привыкнуть к его манере говорить. Она замялась в нерешительности, когда он спросил, уверена ли она, что никто не пронюхал, куда они пошли от церкви.
— Пронюхал? — спросила Мэдди с недоумением.
— Обнаружил вас. Никто не проследил, куда вы пошли?
— Думаю, что нет. Мы поехали в Ладгейт-Хилл и обратно в наемных экипажах.
— Ладгейт-Хилл! — Дарэм коротко рассмеялся. — Славная девушка. — Он усмехнулся и кивнул в сторону Жерво. — Кто бы мог подумать, что ты нацелишься на мануфактуру, а?
Герцог слегка повернул голову и улыбнулся в ответ. Он отхлебнул из чашки шоколад. Мэдди подозревала, что Жерво понимает происходящее еще меньше, чем она.
— Никто, даю тебе честное слово, — ответил за него сам Дарэм. — Скорее всего, они подумают об… Эгеде. — Он вскочил с кресла, задернул шторы. — Они придут сюда. Марк! — позвал он кого-то из соседней комнаты. — Живо на лестницу! Стой на часах! Меня нет дома. Скажи — я рано уехал в «Чейндж».
Слуга склонил голову к своему алому животу.
— Сэр. Мне не поверят.
— Тысяча чертей, разве не может человек купить государственные ценные бумаги? Только что моя третья четвероюродная кузина отказала мне свою недвижимость по завещанию. Вот чек. Шестьсот фунтов. Но не расставайся с этим кусочком меньше чем за полкроны.