Она так и сделала, переложив кнут в другую руку. Серый перешел в сумасшедшую рысь, но ее окрик заставил его затрусить,
Лицо Ли приобрело сосредоточенное выражение, она наблюдала за животным, угадывая и пресекая любую его попытку не подчиниться ей. Она все увереннее действовала кнутом. Она повторила упражнение на поворот еще раз, еще и еще.
С.Т. критически смотрел на коня. С этим скакуном придется возиться куда больше, чем с вороным. У этого животного есть свой собственный разум. Такого коня одними угрозами не сломишь, его нужно убедить подчиниться. С.Т. молчал целый час, позволяя Ли вновь и вновь поворачивать коня по кругу. Наконец, бледная шерсть его стала темной от пота, а дыхание стало походить на свист пара, вырывающегося из кипящего котла.
— Может быть, остановить его! — крикнула Ли. — Это убьет его.
У нее по лицу тоже катился пот. Щеки ее разрумянились, но она не сводила глаз с животного.
— Дорогая, этот конь может проскакать еще три раза по стольку. Посмотри, как он поворачивается вокруг себя. Он все еще считает тебя дьяволом во плоти. Но он все время размышляет. Ты заметила — он смотрит на тебя, а не глазеет по сторонам. В следующий раз, когда он это сделает, позволь ему повернуться к тебе, расслабься и опусти кнут.
С.Т. терпеливо наблюдал, как она упустила по крайней мере дюжину удобных случаев сделать это. Она не заметила легких изменений в поведении коня, которые были совершенно очевидны ему самому. Лошадь не раз уже давала ей такую возможность, опуская морду и прядая ушами, пробегая мимо нее легкой рысью.
С.Т. почувствовал симпатию к этому прекрасному чумазому животному. Он всегда проникался симпатией к лошадям, когда они приближались к такому состоянию — выматывались, становились серьезными, озираясь вокруг, как виноватые дети, только и ждущие, чтобы кто-нибудь о них позаботился. Что ж, пора остановить этот бег.
— Опусти кнут, — сказал он тихо. — Дай ему возможность посмотреть на тебя.
Ли крепко держала в руках кнут; даже когда она его опускала, пальцы ее сжимали кнутовище. Она сделала шаг вперед, чтобы повернуть лошадь, но серый продолжал поворачиваться к ней крупом, хотя бока его тяжело раздувались, а он тяжело глотал воздух. Сдаваться ей он не желал.
Еще дважды она пыталась развернуть коня, и оба раза конь поворачивался к ней крупом, а не мордой. По спине Ли, по ее плечам С.Т. видел ее отчаяние.
— Нет, не могу, — наконец сказала она, не отрывая глаз от лошади.
— Ты злишься, — предупредил он.
— Я устала! — Голос ее дрожал. — Я не хочу больше этого делать. Делай сам, если хочешь.