Тяжелая дверь парадного входа приоткрыта, и я бочком проскальзываю внутрь. Огромный холл, выложенный каменными плитами, украшен бесчисленными букетами благоухающих лилий. Пара официантов чинно шествуют с подносами, уставленными бокалами с шампанским. А на старинном кресле у камина валяется седло. Похоже, тут ничего не изменилось.
Официанты исчезают в глубинах коридора, и я остаюсь одна. Осторожно ступаю по каменным плитам, мне вдруг становится неспокойно. А если Сьюзи тоже пустится наутек, как мои родители? Вдруг и у нее появились странности?
И тут в приоткрытую дверь гостиной вижу Сьюзи. Светлые волосы уложены в высокий узел, сама одета в роскошное розовое платье с мелким рисунком, а на руках — младенец в длинной крестильной рубашечке. Ой. Это, наверное, один из близнецов.
Таркин стоит рядом, и у него на руках второй младенец, тоже в длинном и белом. И хотя Таркин опять напялил самый старый костюм из своего антикварного гардероба, выглядит он на удивление неплохо. Раньше был вылитый суслик, а сейчас вроде даже похорошел. Может, внешность Таркина меняется с возрастом в лучшую сторону? К пятидесяти, глядишь, совсем красавчиком станет.
Светловолосый малыш вцепился в ногу Таркина, и тот бережно разжимает его пальчики.
— Эрни, — терпеливо говорит он.
Эрни? Боже правый! Эрни, мой крестник? Но ведь в прошлый раз он был совсем крошечный!
— Уилфи похож на девочку! — говорит Сьюзи, знакомо хмуря брови. — А Клементина — на мальчика!
— Дорогая моя, они оба похожи на младенцев в крестильных рубашках, — успокаивает ее Таркин.
— А вдруг они оба нетрадиционной ориентации? — тревожится Сьюзи. — А если у них еще до рождения гормоны перемешались?
— Все у них нормально!
Я стою, не решаясь войти. Как-то неловко им мешать. Такая семейная сцена. Они ведь и в самом деле семья.
— Который час? — Сьюзи пытается взглянуть на часы, но Эрни теперь вцепился ей в руку и старается подпрыгнуть. — Эрни, зайка, мне нужно подкрасить губы! Отдай маме руку… Тарки, подержи его минутку, ладно?
— Только сначала положу куда-нибудь Клем-ми… — Таркин начинает оглядывать комнату, как будто в ней по волшебству должна появиться колыбелька.
— Давайте я подержу, — срывающимся голосом предлагаю я.
Тишина. Сьюзи резко поворачивается, и ее глаза увеличиваются до размера блюдец.
— Бекки? Бекс?
— Мы вернулись! — Я нервно смеюсь. — Сюрприз!
— Не может быть! Боже!
Она сует ребенка Таркину, который, как настоящий мужчина, умудряется удержать сразу двух младенцев на руках, и буквально кидается мне на шею.
— Бекки! Миссис Брэндон!
— Миссис Клиф-Стюарт! — отвечаю я, а слезы уже тут как тут. Я знала, знала, что Сьюзи останется прежней!