– Не было никакого клоуна, Гарольд. Единственные клоуны той ночью – те три мальчишки. Ты знаешь это не хуже меня.
– У нас есть два свидетеля...
– Это чушь. Унвин решил настроиться на Однорукого – их песня: «Мы не убивали несчастного лидера, это сделал Однорукий» – как только понял, что дело на этот раз пахнет керосином. Хагарти – истеричка. Он стоял рядом и наблюдал, как трое мальчишек убивают его лучшего друга. Я бы не удивился, если бы он увидел летающие тарелки.
Но Бутильер знал другое. Гарднер мог прочесть это в его глазах, и увертывание, виляние помощника прокурора федерального судебного округа раздражали его.
– Мы говорим с тобой сейчас о беспристрастных свидетелях, – сказал он. – Не засирай мне мозги.
– О, ты хочешь говорить об этой чепухе? Выходит, ты веришь, что под мостом был клоун-вампир? Все это бред собачий.
– Нет, не так, но...
– Или о том, что Хагарти увидел там биллионы баллонов и на каждом было написано в точности то же самое, что на шляпе его любовника? Это тоже бред собачий.
– Нет, но...
– Тогда зачем ты меня этим беспокоишь?
– Прекрати подвергать меня перекрестному допросу! -взревел Гарднер.
Оба они говорили одно и то же, хотя ни один из них не знал, что говорил другой.
Бутильер сидел за столом, играя карандашом. Теперь он положил карандаш, встал и подошел к Гарольду Гарднеру. Бутильер был на пять дюймов ниже, но Гарднер попятился, видя гнев полицейского.
– Ты хочешь, чтобы мы проиграли это дело? А, Гарольд?
– Нет. Конечно...
– Ты хочешь, чтобы эти праздношатающиеся хлюсты ходили на свободе?
– Нет!
– О'кей. Хорошо. Так как тут у нас полное согласие, я расскажу тебе без утайки, что думаю по этому поводу. Да, возможно под мостом в ту ночь был человек. Не исключено даже, что на нем был клоунский костюм, хотя я имея дело с достаточным количеством свидетелей и думаю, что это просто какой-то случайный бездельник в чужих обносках. Там он, возможно, торчал в поисках оброненной мелочи или мясных отбросов. Все остальное сделали его ГЛАЗА, Гарольд. Ну, что такое возможно?
– Я не знаю, – сказал Гарольд. Он бы сам хотел, чтобы его убедили, но учитывая точное соответствие двух описаний.., нет. Он не считал такое возможным.
– Это уже слишком. Мне плевать, был ли это Кинко-клоун, или парень в костюме Анкла Сэма на ходулях, или Губерт Счастливчик. Если мы введем в дело этого парня, их адвокат уцепится за него, ты и ахнуть не успеешь. Он скажет, что два эти невинных агнца с модными стрижками в модных костюмчиках не сделали ничего особенного, просто в шутку сбросили этого парня-гомика с моста в реку. Он заметит, что Медлен был еще жив после падения; у них для этого есть свидетельские показания Хагарти, а также Унвина.