– Не волнуйся, – сказал Кларк. Он мрачно смотрел в зеркало заднего вида. – Вряд ли мы ему сильно навредили – он уже встает.
– Что?!
– Не считая следа шины на рубашке, он… – Вдруг он замолчал и посмотрел на нее. – Кто тебя ударил, Мэри?
– Что такое?
– У тебя рот в крови. Кто тебя ударил?
Она потрогала пальцем уголок рта, с удивлением рассматривая красную слизь, потом попробовала ее.
– Это не кровь – пирог, – сказала она и издала отчаянный, надтреснутый смешок. – Давай убираться отсюда, Кларк, пожалуйста.
– Да уж, – сказал он и снова посмотрел на Мейн-стрит, которая была широка и – пока, во всяком случае, – пуста. Мэри заметила, что, несмотря на усилители и гитары в мэрии, линий электропередачи нигде не было видно. Она понятия не имела, откуда Рок-н-Ролл-Рай получает энергию (хотя… какие-то понятия возникали), но, во всяком случае, не от Энергетической компании Центрального Орегона.
«Принцесс» набирала скорость, как все дизельные машины, – не быстро, но неумолимо, оставляя за собой густой бурый выхлоп. Мэри успела заметить универмаг, книжный магазин и магазин детских вещей под названием «Колыбельная рок-н-ролла». Молодой парень с кудрями до плеч стоял у биллиардной, скрестив руки на груди и упираясь сапогом из змеиной кожи в белый кирпич. Это красивое, капризное надутое лицо Мэри узнала сразу. Кларк тоже.
– Это сам Лизард Кинг, – произнес он сухим, бесстрастным тоном.
– Я знаю. Я видела.
Да – она видела, но появлявшиеся образы, словно пересохшая бумага, мгновенно сгорали под безжалостным, сфокусированным светом, который зажегся внутри нее; страх, который она испытывала, как бы превратил ее в увеличительное стекло, и она понимала, что, если им удастся вырваться отсюда, никаких воспоминаний об этом городке не останется: память станет золой, развеянной по ветру. Вот как это, конечно же, действует. Человек не может сохранить такие чудовищные образы, такие чудовищные воспоминания и остаться в здравом уме, поэтому мозг превращается в печь, которая мгновенно сжигает все это.
«Вот почему большинство людей еще может позволить себе роскошь не верить в привидения и заколдованные дома, – подумала она. – Потому что когда разум обращается к чему-то пугающему и иррациональному, вроде человека, которого заставляют взглянуть в глаза Медузы Горгоны, он забывает. Он обязан забыть. И Господи! Кроме того, чтобы вырваться из этого ада, я прошу только одну вещь в мире – забыть».
Она увидела кучку людей на асфальте возле заправочной на выезде из города. У них были перепуганные, обычные лица, и носили они выцветшую обычную одежду. Мужчина в замасленном комбинезоне. Женщина в медицинском халате – когда-то белом, а теперь грязно-сером. Старички – она в ортопедических ботинках, он со слуховым аппаратом, прильнувшие друг к другу, словно дети, которые боятся заблудиться в дремучем лесу. Мэри не нужно было объяснять, что эти люди, наряду с молодой официанткой, были живыми жителями Рок-н-Ролл-Рая, штат Орегон. Их заманили сюда таким образом, как хищный цветок ловит насекомых.