— Кражу чего?
— Бензина на сумму в семь долларов, — я не мог заставить себя сказать, кто закачивал в бак этот бензин.
— Семь долларов? Всего-то?
— Ну, — ответил я, — чтобы повесить шляпу, нужен один гвоздь.
Он в недоумении смотрел на меня. Я, молча, на него.
— Можем мы войти? — спросил он. — Взглянуть поближе?
Я вновь прижался лбом к стеклу, прочитал показания термометра, висевшего на потолочной балке, круглого и бесстрастного, как лик луны. Тони Скундист купил его в магазине «Реальная цена» в Стэтлере, заплатив из собственного кармана, а не из расходного фонда патрульного взвода Д. И отец Неда повесил его на булку. Как шляпу на гвоздь.
— Не сейчас, — ответил я.
— Почему? — потом, словно поняв, что он слишком уж нетерпелив, а где-то и груб, Нед добавил. — Почему мы не можем войти в гараж прямо сейчас?
— Потому что это опасно.
Он несколько секунд смотрел на меня. Любопытство исчезло с его лица, вновь я увидел в нем того же мальчишку, что и в день, когда он получил письмо из Питтсбургского университета. Мальчишку, сидевшего на скамье для курильщиков с катящимися по щекам слезами, который хотел знать то же самое, что хочет знать каждый мальчишка, когда внезапно у него отнимают самое дорогое: почему это происходит, почему это происходит со мной, есть для этого причина или все решает некое рулеточное колесо? Если в этом есть какой-то смысл, что я должен делать? Если смысла нет, как мне это вынести?
— Это связано с моим отцом? — спросил он. — Это автомобиль моего отца?
Его интуиция пугала. Нет, он видел перед собой не автомобиль его отца… как такое могло быть, если в гараже Б стоял совсем не автомобиль. И все же, это был автомобиль его отца. И мой… Хадди Ройера… Тони Скундиста… Энниса Рафферти… Возможно, прежде всего Энниса Рафферти. С Эннисом в этом смысли мы сравняться не могли. Да и не хотели. Нед спросил, кому принадлежал этот автомобиль, и я полагаю правильный ответ тут один: патрульному взводу Д дорожной полиции штата Пенсильвания. Он принадлежал всем патрульным, бывшим и нынешним, которые знали о том, что находится в гараже Б. Но большую часть тех лет, что «бьюик» простоял в гараже, им занимались Тони и отец Неда. Они были его кураторами, главными исследователями «роудмастера».
— Нельзя сказать, что он принадлежал твоему отцу, — похоже, я слишком долго колебался. — Но он о нем знал.
— А что тут можно знать? Мама тоже знала?
— Об этом не знал никто, кроме нас.
— Вы хотите сказать, патрульного взвода Д.
— Да. И так должно быть и дальше, — сигарета по-прежнему дымилась в моей руке. Я и не помнил, когда успел закурить. Бросил на асфальт, растоптал. — Это наше внутренне дело, — я глубоко вдохнул. — Но, если ты хочешь об этом знать, я тебе расскажу. Ты теперь один из нас… можно сказать, почти на службе. Ты даже сможешь войти в гараж и посмотреть.