К четырем на горизонте появилась светлая полоса, и Гэррети почувствовал радость. Он оглянулся назад, в бесконечный туннель ночи как он только смог его пройти?
Он немного ускорил шаг и подошел к Макфрису, который шагал, опустив подбородок на грудь. Изо рта у него стекала тонкая струйка слюны, высвеченная рассветом с неправдоподобной четкостью. Гэррети долго зачарованно смотрел на этот феномен. Он не хотел будить Макфриса.
Они миновали каменистый луг, где пять коров задумчиво жевали, провожая их печальным взглядом. Собачонка фермера кинулась на дорогу с сердитым тявканьем, и солдаты на вездеходе подняли ружья, готовые пристрелить ее. Но собака благоразумно не выбегала на асфальт, выражая служебное рвение с безопасного расстояния. Кто-то завопил на нее, требуя заткнуться. Гэррети, не отрываясь, смотрел на светлеющее небо — сперва оно окрасилось нежно-розовым, потом красным, потом золотым. Кого-то опять застрелили, но он не заметил. Над горизонтом поднялся ослепительно красный бок солнца, и Гэррети полубессознательно подумал: «Слава Богу, я могу умереть при свете».
Сонно пропела птица. Они прошли еще одну ферму, где им долго махал бородатый мужчина.
В лесу зловеще каркнула ворона. Первые теплые лучи коснулись лица Гэррети, и он благодарно потянулся к ним, улыбаясь.
Макфрис по-собачьи тряхнул головой и осмотрелся вокруг:
— Господи, свет! Свет, Гэррети! Который час?
Гэррети посмотрел на часы и удивился. Было уже без четверти пять. — Сколько миль, как ты думаешь?
— Около восьмидесяти. И двадцать семь выбыло. Мы прошли четверть пути, Пит.
— Да, — Макфрис улыбнулся.
— Тебе получше?
— В тыщу раз.
— Мне тоже. Думаю, это из-за солнца.
— Скоро мы увидим людей. Ты читал статью в «Обозрении»?
— Конечно. В основном, искал там свое имя.
— Там писали, что каждый год на ДЛИННЫЙ ПУТЬ — делаются ставки на два миллиарда долларов. Представляешь?
В разговор вмешался Бейкер:
— Мы в школе тоже сбрасывались по четвертаку, и тот, кто называл число ближе всего к последней миле пути, получал все деньги.
— Олсон! — весело крикнул Макфрис. — Только подумай о таких деньгах!
Подумай, сколько народу ставит на твою тощую задницу!
Олсон устало сказал, что все, поставившие на его тощую задницу, могут проделать сами с собой два противоестественных акта, из которых второй является прямым продолжение первого. Все рассмеялись.
— Сегодня увидим красивых девчонок, — сказал Бейкер.
— Черт с ними, — сказал Гэррети. — Моя девчонка ждет меня. Буду теперь хорошим мальчиком.
— Без греха делом, словом и помышлением, — добавил Макфрис.