Но я знаю, что не доживу до тех пор, когда ты вырастешь и станешь мужчиной. Молюсь за то, чтобы Бертран в своей беспочвенной и дикой ревности не лишил тебя наследства. Да будет с тобой Бог.
Сохрани эту маленькую книжку в память обо мне.
Графиня Бланш.
Эмилин не смогла удержать слез. Леди Бланш не изменяла мужу. Письмо явно доказывало ее желание жить; больше того, она готова была признаться в том, чего не совершала, чтобы не расставаться с сыном. И — что казалось Эмилин самым главным — леди Бланш умерла не от голода.
Среди содержимого тех горшочков, из которых Эмилин заваривала себе чай, были ивовая кора и таволга, снимающие боль, а также ягоды боярышника и цветы наперстянки — лекарства от сердечных недомоганий.
Ослабленная голодом, с больным сердцем, леди Бланш могла умереть даже от небольшой дозы боярышника или наперстянки, которые опасны тем, что очень сильны и в больших дозах действуют как яд. Эмилин не поленилась проверить и обнаружила, что горшочек с сухой фиолетовой наперстянкой почти пуст.
Аккуратно сложив пергамент, Эмилин снова засунула его под обложку. Принесла небольшую сумочку из мягкой замши и, положив туда книгу, привязала ее к поясу.
Сквозь бойницу проникал холод и свет — еще не стемнело. Дрожа, Эмилин застегнула плащ и начала нетерпеливо ходить по комнате. Снизу долетали крики и хохот. Едва наступит темнота и замок затихнет, она убежит.
Плохо, что голова постоянно кружилась — сказывались голод и переутомление. Эмилин прилегла на широкую кровать, завернувшись, словно в одеяло, в свой плащ, и решила немного отдохнуть.
Из глубокого забытья Эмилин вывел стук копыт. Открыв глаза, она с ужасом обнаружила, что проспала до утра.
Золотой свет солнца на искрящемся снегу и на его фоне красно-золотые плащи сотен вооруженных всадников создавали картину, о которой мог лишь мечтать глаз художника. Королевские войска стремительным потоком проносились сквозь главные ворота замка. Развевались вышитые королевские знамена, пурпурная мантия Его Величества трепетала на ветру. Оглянувшись, король высоко поднял руку, а потом резко ее опустил. Это было не прощание, как поняла Эмилин, а сигнал.
Едва плотная масса всадников вылилась из чаши двора и потекла по узкому желобу подъемного моста, от нее отделились двадцать или тридцать всадников. Каждый держал в руке горящий факел.
Эмилин в ужасе смотрела, как они поскакали по двору, поджигая соломенные крыши строений, лепившихся к крепостным стенам. Огненные звезды взлетали в утренний воздух, оставляя за собой горящие Дома.
Эмилин не верила глазам. Король Джон приказал поджечь замок. И как раз в ту самую минуту, когда она пыталась понять, что происходит, один из всадников направился прямиком к главной башне, размахивая своим смертельным цветком. Как ни пыталась, Эмилин не смогла увидеть, что же он поджег.